Записная книжка Джеда МакКенны (ЛП)

Я ждал, что кто-нибудь что-нибудь скажет, чтобы я смог сделать перерыв. Сохранив работу, я отклонился на спинку стула. За последний месяц мы с Мэгги неплохо узнали друг друга. Она предприняла несколько попыток взять у меня интервью, но у неё мало чего вышло. Её вопросы смогли лишь продемонстрировать, что они ко мне не применимы. Поначалу это было интересным, но когда оказалось, что ответ на каждый вопрос является не ответом, а лишь объяснением, почему он не имеет отношения ко мне, любому это наскучит. Другие её вопросы потребовали бы такого развёрнутого ответа и определения терминов, что не стоило и начинать. Моим наиболее частым ответом было "Попробуй-ка следующий". Мэгги, однако, не сдавалась и пробовала зайти с другой стороны. Она тратила полчаса в неделю на это занятие, и, как и было обещано, её мать Лиза и дед Фрэнк, помогали ей, но до сих пор, думаю, у неё не вышло ничего более интересного для школьного отчёта, чем онлайн дневник автолизиса.

Вопросы, с которыми они подходили ко мне до сих пор, были заезженными вопросами из различных стандартных тестов личности, разработанных для определения, находится ли респондент в депрессии, подходит ли он на работу, имеет ли он пристрастия и так далее. Приведу несколько коротких примеров для иллюстрации.

Вопрос: Когда вы не согласны с людьми, вы повышаете голос?

Ответ: Надеюсь, нет. Я живу в состоянии глубочайшего несогласия с каждым по каждому поводу. Я бы не переставал орать.

Вопрос: Вы сознательно избегаете людей, у которых проблемы?

Ответ: Эго это единственная проблема, которую я признаю, и да, я сознательно избегаю людей, у которых оно есть.

В: Вы гордитесь своими свершениями?

О: Во мне нет того, что испытывает гордость. Я удовлетворён, что адекватно исполнил свою функцию, можно так сказать.

В: Есть ли у вас интимная сторона мышления, которой вы в основном не делитесь с другими?

О: Я не делюсь не стороной, но более полным естественным выражением. Поведение пробуждённого человека легко может быть ошибочно принято за психически ненормальное, чудовищное или злобное, особенно нерадивыми зеваками. В состоянии сна еретик это реальный монстр, поэтому ключ к долголетию здесь это не возбуждать нежных горожан браться за факелы и вилы против тебя.

В: Вы всегда поступаете по-своему? Иногда? Никогда?

О: Всегда. Всё идёт так, как я хочу, и я хочу, чтобы всё шло так, как идёт. Я нахожусь в согласии.

В: Вам нравится быть собой?

О: Мне не нравилось бы, если бы я был, но меня нет, поэтому нравится.

Она задавала дюжины вопросов, которые иногда провоцировали длинные, окольные ответы, многие из которых пришлось забраковать, поскольку они были явно непригодны. Несколько были довольно неплохими. Возможно, когда-нибудь я сделаю доступным этот материал, но в основном всё сводилось к более глубокому взгляду на пробуждённое состояние, и нет никакого смысла подробно на этом останавливаться. Это путешествие нужно пройти, а не изучить. Иметь хорошо информированное понимание того, как выглядит и ощущается огонь, довольно глупо, когда можно увидеть и ощутить его самому.

Я возвращаюсь к просьбе Мэгги о технике.

– Как насчёт наблюдения? – спросил я.

– Окей, – она записала слово и подняла голову. – Наблюдение чего?

– Себя.

– Окей, как мне это делать?

– Ты этим сейчас занимаешься. Ты видишь меня, так? Ты наблюдаешь мой внешний образ.

– Ну, да, наверно.

– А теперь сделай то же самое, только с собой вместо меня.

– Но я не могу видеть себя.

– Ты можешь видеть себя с другой стороны – изнутри. Это лучшее место.

– Ох, – произнесла она, похоже, немного разочарованная. – Почему наблюдать это хорошо?

– Это для твоего класса или для тебя?

– Не знаю. Для того и другого, наверно. Думаю, для меня.

– Окей. В конечном итоге единственная духовная практика это наблюдение – вдение вещей такими, какие они есть в реальности. Духовный автолизис это инструмент, помогающий нам сделать это – видеть яснее, использовать свой ум, насколько это возможно. В наблюдении ты хочешь сделать шаг в сторону от самого себя, чтобы ты не только жил собственную жизнь, но так же и наблюдал её. Не в рефлексии, как дневник, но когда она происходит – в реальном времени. Вот прямо сейчас, я сижу и разговариваю с тобой, но я так же нахожусь в состоянии беспристрастного свидетеля. Я не полностью нахожусь в своём персонаже, я ещё и зритель. Я осознаю, что играю на сцене и в некотором роде безучастно отслеживаю свою игру.

Она выглядела сбитой с толку, но заинтересованной.

– И как мне это сделать?

– Ну, в каком-то смысле ты уже это делаешь, только твой свидетель как бы не сконцентрирован. Она скучает, голодна, раздражена. Ты должна сконцентрировать её, усадить и заставить уделить внимание.

– Её? Кого её?

– Маленький голос на заднем плане твоего ума. Помнишь, когда тебе скучно, ты начинаешь думать о чём-то на заднем плане своего ума? Ты не полностью присутствуешь, твой ум где-то блуждает, спит наяву.

– Да. Я занимаюсь этим всё время.

– Сейчас ты не занимаешься этим, я надеюсь.

Она хихкнула.

– Нет, сэр.

– Ты бы призналась, если б занималась?