Записные книжки дурака. Вариант посткоронавирусный, обезвреженный

Понятно, что многие недовольны тем, что это все только при наличии денег в кармане, но зарабатывать же никто не мешает! Ну да, если заработаешь слишком много, придут отбирать – гангстеры или силовики, во многих регионах с успехом выполняющие роль гангстеров, не суть. Но ведь и отбиваться от них никто не мешает. Кроме законов, которые прокуроров, суд и полицию защищают от несознательных граждан. Но это как везде. Но никто ж официально не мешает сопротивляться грабителям, насильникам или убийцам. Если, конечно, не нанести им, сопротивляясь, излишних повреждений. Поскольку случаев, когда, спасая себя, граждане в запале чего не надо было наносить наносили и сами же за это садились, много. Складывается такое впечатление, что закон на стороне бандитов. Но это, наверное, не прямо совсем уж так.

Если это впечатление верно, выходит, что правосудие не для жертв, а для преступников. Им не угрожает смертная казнь, что бы они ни сотворили. Их выпускают на досрочное и условно-досрочное. Они контактируют с адвокатами, которые облегчат жизнь кому угодно, – на то они и адвокаты. Не то чтоб преступников в России содержали в тюрьмах, как в Европе, с таким уровнем жизни, который покажется для среднего пенсионера лучшим выходом, чем его пребывание на отечественном «заслуженном отдыхе». Но каторгу отменили и лесоповала тоже нет. Так что они живут, а те, кого они прикончили, – нет. Вопреки идиотской формуле, повторяемой в защиту нынешней системы людьми благожелательно искренними, про то, что жизнь священна и пусть лучше пожизненно мучаются, чем применение к ним высшей меры.

При этом парламент молотит идиотские законы, как та сноповязалка в мультфильме «Ну погоди!». Отдельно взятые «отцы народа» при рассмотрении их крупным планом выглядят не то чтобы совсем уж мерзко, но как-то несимпатично. Порядочные официальные лица делают гадости без удовольствия, а исключительно по долгу службы. Прочие для развлечения и как бы ненароком. Интеллигентные члены правительства принимают идиотские решения, смысл которых состоит исключительно в демонстрации их собственного существования начальству. Чтоб знало, что они не просто числятся, а бдят и развивают подведомственные им нивы. Эти нивы от такой заботы загибаются и вот-вот загнутся окончательно, но это уже другой вопрос. И даже если так, всегда есть надежда, что дальше будет лучше. Она всегда есть.

А если даже надежды на справедливое и умное устройство государства не остается, благо она всегда умирает последней, так остается на воздаяние в лучшем мире – как священники и проповедуют. То есть в этом мире всплывает почти исключительно дерьмо и там поверху и плавает, но за гробом… Праведники пойдут в рай. Грешники – в ад. По кому будет неясность – в чистилище. И пускай сидят там до самого Страшного суда. Не то чтоб навеивало большой оптимизм, но тоже лучше, чем ничего. Хотя кажется, что в раю будет пустовато, а нехватка в аду котлов прогнозируется уже сейчас. И опять-таки, как там, за гробом, с партийностью? И гендерной принадлежностью? В соответствии с какими критериями можно сажать мужчин и женщин в один котел? И как член ЛДПР или КПРФ вытерпит там члена «Единой России»?

То есть если в раю – понятно. Там хоть Миронов, хоть Зюганов, хоть Жириновский друг с другом будут ходить под руку и вести светские беседы высоким стилем, раскланиваясь то с Чубайсом, то с Эрдоганом. Каждому по паре крыльев, по белой простыне, по нимбу и чтобы без взаимных оскорблений – не в парламенте. И не на телепередачах. Все ведут себя тихо и пристойно, если, конечно, предположить, что они туда из чистилища попадут. Маловероятно, но вдруг? Хотя бы статистически вероятность такого события может на микроскопическую долю отличаться от абсолютного нуля. А то если их в ад, то это что же за ад получится? Как нынешняя Дума, что ли? Тогда проще предположить, что никакого рая вообще нет. И ада нет. Дума – та есть. А посмертного воздаяния за грехи не просматривается. Никому. Ни за какие.

Вышеописанное вышибает из населения последние остатки религиозности и веры в Б-га (что далеко не одно и то же), в немалой степени законсервированные усилиями советской власти по искоренению этой самой веры. Поскольку действие равно противодействию во все эпохи. И человеку свойственно внутренне сопротивляться навязываемому извне начальством. То есть пока вера была гонима и церковь гонима, были они внутренним стержнем и опорой. А когда дали в этом отношении полную свободу – с некоторым ограничением на тему того, кто именно государством признается полномочным представителем той или иной конфессии, а кто чистый еретик и представитель конфессии нетрадиционной, так все и зашаталось. И не в том оказалась главная проблема для союза веры и власти, где ее сдуру пытались искать.