Записные книжки дурака. Вариант посткоронавирусный, обезвреженный

Как говорит старая мудрость, «когда Г-дь хочет наказать человека, он лишает его разума». В оправдание их слепоте заметим, что на Украине вариант олигархов-премьеров и олигархов-президентов был реализован на практике – со всеми из этого вытекающими для несчастной страны последствиями. Так что шанс у них был. Правда, выяснилось, что принцип «самого богатого на трон» хорош для Венеции времен дожей, но для страны масштабов России (и Украины) не годится совершенно. Поскольку довольно быстро выясняется, что страна эта ему ни за чем другим, кроме наращивания своего состояния до неприличных размеров, ни за каким бесом не нужна. И кормить ее из своих собственных закромов он не намерен – не для того за власть боролся. Так что подминает олигарх на царстве под себя все, что ему может пригодиться, а из прочего интересуют его челядь, охрана и для развлечения кто. Хоть девушки облегченного поведения, хоть из деятелей культуры кто. Прочие, в числе которых поневоле оказывается большинство населения, – лишние совершенно.

Но Г-дь с ней, Украиной. До Украины ли нам, хоть многие в России и ведут с нее свои корни? Оставим ее до поры, с ее Радой, ее президентом, всеми ее олигархами и их частными армиями. Ибо когда сэр Пол Маккартни со товарищи заиграл во время концерта на Красной площади «Back in the USSR» и вся площадь, взревев дурным голосом, вскочила на ноги и не садилась до самого конца выступления, там были все, кто мог достать приглашение: хозяева жизни, чиновники и знаменитости вперемешку. Сразу за первым проходом, в центре ряда, кажется одиннадцатого, Путин, Макаревич и Лужков сидели бок о бок. Невзирая на то, какие у кого из них об этом сохранились (или не сохранились) воспоминания – было именно так, было. Тем более что Владимир Владимирович тогда был западник вполне искренний, а народу вокруг было море – и когда он вышел из Кремля и прошел в толпу, она его от души приветствовала. Настроение было такое. Выйти к разогретому музыкой народу под «Битлов» – вещь беспроигрышная. Гениальное чувство народа у человека. Хоть толпы. Хоть всего.

Знающие Путина люди подтверждают, что в личном контакте он феноменально обаятелен. И тогда, на площади, это чувствовалось. Причем совершенно искренне – был свой в доску. То ли не выветрилась из него общероссийская детская вера 90-х в то, что мы тут уж какие есть, – чего от нас хотеть после нескольких десятилетий советской власти, но где-то есть нормальный мир, не загаженный идеологией. То ли наследие Собчака в нем взыграло с его демократической риторикой (великолепно уживавшейся в бывшем мэре Северной столицы с привычками, которые в менее политкорректном городе назвали бы казнокрадством). Или это во втором российском президенте питерский дух возрос. Дух единственного по-настоящему европейского города в гигантской азиатско-провинциальной стране: причудливо-взрывная смесь империи и вольнодумства, бесшабашного авантюризма и канцелярской бюрократии, которая во время о́но задушила имперскую Россию, как плесень душит пень, – и душит ее по сей день, уже в новом столетии.

С того времени многое изменилось. Перессорились между собой силовики и олигархи. Не сядет больше рядом Макаревич с Путиным. Да и Путин с Макаревичем не сядет. Уволен со службы мэр Лужков – правда, не Владимиром Владимировичем, с которым он умел находить общий язык, а Дмитрием Анатольевичем, с которым они не считали необходимым его искать. И умер он, увы. Да и на Красной площади Маккартни больше концертов не дает. А если бы и дал, пришла бы его слушать совсем другая элита. Куда более дисциплинированная Государственная дума – скучная донельзя, исполнительно печатающая законы один другого страньше, как, наверное, сказала бы и про парламентариев, и про эти законы Алиса из сказки Кэрролла. Прореженные до полного истончения слоя деятели культуры, поделенные на патриотов и всех прочих. Да и со всей остальной публикой произошли не меньшие перемены – совсем не к лучшему. И на площадях концерты более не приняты. По крайней мере такие и на такого рода площадях. То ли постарели все. То ли страна переросла состояние юношеской эйфории. Как Михалков – и в тот раз был, и в этот придет, потому что вечен. Но совсем выйдет другой карамболь.