Запланированное безумие

Уже в коридоре я уяснил себе, что меня все время раздражало. Я вдруг понял, что мой приход не был для него сюрпризом, он ждал меня и подготовился. Оставалось неясным, откуда он это знал, если его дочь ничего ему не говорила, а ей я был склонен верить.

ГЛАВА 8

Попрощавшись с Сабиной на остановке автобуса, я поехал в центр города. Я не думал об опасности, скорее, не хотел думать, но подсознательно чувствовал, как вокруг меня сжимается кольцо.

Погуляв с полчаса, я позвонил Фуаду. Долго никто не отвечал, потом в трубке послышался женский голос. Я попросил позвать друга, а сам невольно стал озираться вокруг. Все было спокойно.

— Да? — послышался голос Фуада.

— Здравствуй, это я, — извиняющимся голосом ответил я.

— Кто это? Ничего не слышно. Если это ты, — тут он назвал имя нашего общего приятеля, — то приезжай туда, где мы виделись в прошлый раз.

Его странный ответ меня не удивил, конечно, он прекрасно меня слышал. Меня неприятно удивило другое — неужели мы имеем дело со столь серьезным противником, что прослушивание телефона прокуратуры для них не проблема?

Минут через десять я был на так называемом нашем месте. Все та же глухая улочка возле базара, где он не слишком учтиво втолкнул меня в салон автомобиля после моих автохудожеств. На сей раз обошлось без сюрпризов.

Он стоял возле телефона-автомата и курил. Увидев меня, он повернулся и пошел в сторону базара. Я двинулся следом. На базаре, как всегда, было многолюдно. Люди стояли в очередях буквально за всем. Даже невиданно высокие цены их не останавливали. На большинстве лиц можно было прочитать растерянность, раздражение, а порой с трудом скрываемую злость.

Фуад пристроился в очередь за мясом, я соответственно встал за ним.

— Зачем ты ушел из дома? — зло прошипел он, не поворачивая головы.

— Потом объясню. Мне срочно нужны данные того парня, который сошел с ума. Ты понимаешь, о ком я говорю.

Он вышел из очереди и подошел к ларьку, где продавались всякие мелочи: пакеты, блокноты, ручки. Выбрав одну из ручек, он, как бы проверяя ее, черкнул что-то на клочке бумаги. Расплатившись за ручку, он незаметно сунул этот клочок бумаги в карман и пошел к выходу.

У выхода толпилось много народа. Там он передал мне бумажку, сказав при этом, что его телефон прослушивается, а на бумажке номер телефона сестры того парня, и растворился в толпе.

Я не стал мешкать. Поспешно покинув базар, я сел в троллейбус. Проехав пару остановок, пересел в автобус, после чего, спустившись в метро, через одну остановку оказался в центре города.

Еще в автобусе я успел запомнить телефон и там же, растерев в ладонях в пыль этот клочок бумаги, выбросил его в окно. Я не строил иллюзий, скорее всего, за мной следили, но проделав все эти манипуляции, я несколько успокоился.

Мне повезло, сестра того парня оказалась дома. По телефону мне пришлось солгать, представившись следователем, ведущим дело ее брата, которое опять попало в делопроизводство. После достаточно настойчивых просьб она согласилась на встречу.

Жила она в самом центре города. Ее дом я нашел быстро, но долго кружил возле него, не решаясь зайти.

На мой звонок дверь открыла молодая женщина с интеллигентным лицом. Несмотря на достаточно молодой возраст, глаза у нее были не молодые, уставшие. Глаза человека, потерявшего надежду на лучшее или уже примирившегося с действительностью.

Молча пропустив меня в комнату, она тщательно закрыла за собой дверь. Предложив мне сесть, она неожиданно спокойно заявила, что ее уже предупредили о моем приходе и она знает, что я не следователь. Все это она сказала каким-то будничным голосом, глядя мне прямо в глаза.

Надо признаться, что эта девушка произвела на меня странное впечатление, если не сказать большего. У меня даже мелькнула мысль — а не является ли сумасшествие их фамильной болезнью.

— Ну, если вы в курсе дела, это облегчит мою задачу, — как можно естественнее сказал я. — Я буду откровенен. Мне больше некуда обратиться. Очевидно, все остальные, кто могли бы мне помочь, по ряду причин не захотят или не смогут это сделать. Поэтому я прошу вас рассказать все, что вы знаете о брате — все мелочи, возможно, это хоть как-то прольет свет на всю историю.

Честно говоря, я ждал решительного отказа. Безусловно, ее запугали. Возможно, жизнь брата зависела именно от ее молчания.

Женщина молчала, она сидела напротив меня, смотрела мне в глаза и молчала. Надо сказать, я не люблю, когда собеседник смотрит мне в глаза, тем более в подобной ситуации.

— Хорошо, — согласилась вдруг женщина, — я расскажу все, что знаю, хотя, надо признаться, знаю я очень мало.