Заплатить за все (СИ)

— Это, в самом деле, не то, что вы… — пытается пояснить Вовка, но заметив на лицах старших откровенно насмешливые ухмылки, только зло дергает плечом и выметается за забор.

Горелый и Федотов провожают его добрыми, чуть завистливыми взглядами.

— Знаешь, Владимир Петрович, — задумчиво говорит Федотов, — я иногда думаю, что очень хочется вернуться во времена своей молодости… Так жаль каких-то упущенных возможностей… Но затем смотрю на жену, детей… И понимаю, что нет, не хочу я никуда возвращаться. И все мои возможности здесь, рядом… А у тебя такое бывает?

Горелый пожимает плечами, не комментируя.

И думая, что он бы тоже не хотел вернуться.

Потому что, даже вернувшись, некоторые возможности не используешь. Не всегда это от тебя зависит…

Глава 27

Озеро встречает меня легким обиженным плеском.

— Ну, это мне обижаться надо, — укоряюще шепчу я, — кто меня чуть не убил?

Озеро независимо сверкает утренними холодными бликами на волнах, как бы намекая, что оно ни при чем, что самой думать надо и не лезть туда, где ледяные ключи бьют.

Я вздыхаю, бросаю на землю плотное покрывало-пенку, сажусь на берегу.

Вдыхаю морозный ноябрьский воздух.

В этом году зима поздняя, наверно, будет. Осень прошла без дождей, с длительным, теплым бабьим летом, и снега до сих пор не выпадало.

А здесь, у озера, даже не все деревья еще облетели, и берега нарядные такие, разноцветные, смотреть приятно.

Я не была тут с того самого дня, как чуть не утонула.

Не могла себя заставить прийти.

И вот сегодня утром что-то словно под локоть толкнуло.

Посмотрела на мирно спящую Яську, уютно морщащую расцарапанный носик, это она котенка притащила, светленького, мастью прямо в нее. И такого же бедового. Сейчас этот мелкий шкодник, успевший за один день перевернуть мне пол дома вверх тормашками, тихонько примостился на подушке у дочки и мурчал, словно мини-трактор.

Представила, что у меня не одна такая девчонка, а две… Ох…

Вздохнула и тихонько вышла на крыльцо, замерев на мгновение от прохладного воздуха, щедро забравшегося за ворот кофты.

Прихватила с вешалки старый и страшный, как вся моя прошлая жизнь, пуховик, нацепила, всунула ноги в здоровенные резиновые сапоги, накинула капюшон, взяла пенку, на тот случай, если вздумаю посидеть где-нибудь, и пошла тихонько по знакомой тропинке.

Не то, чтоб я прямо на озеро планировала, но как-то само так получилось. Вывелось.

И вот теперь я сижу, смотрю на гладь воды, серую, но не мрачную, скорее, спокойную такую…

И так на душе легко становится.

Словно озеро, простив мне долгое отсутствие, привычно делится своей природной энергией, заряжает ею до самой макушки, как батарейку.

Мысли текут ленивые, легкие такие.

А взгляд невольно возвращается сначала к тому месту, где тонула, и продирает легкой дрожью от воспоминаний… Навсегда это со мной останется, похоже: боль, страх, гладь воды, сомкнувшаяся надо мной, мутное пятно равнодушного солнца сверху…

И грубые руки, тянущие меня к свету. К жизни. Делающие больно. Но эта боль нужна, чтобы жить…

Старательно обхожу взглядом место на берегу, где мы с Горелым… Ох…

Взглядом-то обхожу, а все равно вспоминаю… И от воспоминаний этих горячо делается. Жарко даже.

И на минуточку жалко.

Что все вот так…

Нет, я объективно понимаю, что все к лучшему… В конце концов, у нас никакого будущего изначально не было.

И то, как он себя потом повел, лишний раз это доказывает.

Но все же…

Меня иногда преследуют эти воспоминания. Горячие губы его, руки грубые, властность и опытность в постели. Рычание, сдержанное, хриплое. Пошлые слова на ухо, жаркое дыхание в шею. Ощущение его в себе, то, как сжималась на нем, кончая…

Невероятная была у меня осень, чего уж говорить…

Наверно, хорошо, что так спокойно заканчивается…

Хотя, на самом деле, все только начинается. У меня, по крайней мере. Невероятная осень, давшая невероятные плоды…

Мне хочется запрокинуть голову, лечь навзничь, смотреть в небо серое, осеннее.

Но если сидеть мне еще нормально, потому что пенка и пуховик под задницей, то лежать точно не стоит.

И без того слишком уж вольно себя веду. Словно и нет ничего. Словно жизнь идет и меняться не планирует. А ведь это не так…

Все же, надо бы с ним встретиться.

Сказать…

Пусть не спасибо, он четко дал понять, что никакой благодарности ему от меня не нужно, но поговорить-то надо. Нельзя вот так все заканчивать…

Солнце поднимается все выше, холодные лучи ласкают меня по щекам, и кажется, что это не лучи, а пальцы его, шершавые, прохладные… Прикрываю глаза, представив, что было бы, если бы мы тогда… Поняли друг друга. Или если бы он захотел потом меня услышать.

Наверно, что-то было бы…

Мы с ним отлично находили общий язык в кровати. Это, конечно, далеко не все, но много. А еще он, несмотря на свое демонстративное нежелание со мной общаться после всего случившегося, каким-то странным образом дал понять, что я теперь в полной безопасности.

Стас пропал, словно его и не было, с концами. Словно это просто сон дурной был.