Заплыв против течения

Как Вы уже поняли из сказанного выше, когда в полку узнали о новой вариации приказа по поводу солдатского мордобоя, в офицерской среде обстановка стала напоминать фильм о восстании на броненосце «Потемкин». Исполняющий обязанности командира полка Политов приказ этот отказался подписать категорически, а бывший в тот злополучный вечер ответственным в полку заместитель по тылу прямо на обороте приказа написал, что приказ сфальсифицирован и не имеет ничего общего с действительностью. Возмущение переходило в акцию, которую только следовало направить в нужное русло. К тому времени довольная Оля готовилась к очередному свиданию, подкрашивая сладкие после шампанского, конфет и второго поцелуя губки. Я же, убрав в надежное место рукописный оригинал приказа, готовился вечером собрать в своем «высотном рассаднике диссидентов» (как в сердцах назвал однажды командир полка мой склад ВТИ на чердаке) наиболее антикоммунистически настроенных коммунистов. Обстановка на складе располагала к откровенным беседам. Склад был не доступен для прослушивания извне, запирался изнутри, зайти в него случайно (по принципу «шел мимо, дай, думаю, зайду») было невозможно. Мой предшественник майор Альвинскас был хозяйственным человеком. На складе было всё необходимое для автономного жизнеобеспечения: столы, стулья, электрочайник, плитка, нехитрый комплект армейской посуды, солдатская кровать с полным комплектом белья и даже джентльменский набор из шахмат, шашек и нардов. К сожалению, на складе не было водоснабжения, туалета и канализации. Хотя, если бы это присутствовало, склад давно бы переоборудовали под жильё.

Но для начала необходимо было поговорить с пострадавшим от мордобоя сержантом Солониным, который неожиданно для меня написал бумажку с отказом от претензий к избившему его рядовому Якушеву. Поэтому в обеденный перерыв я выдвинулся в медсанбат, расположенный в 200 метрах от части.

– Приветик, Танечка! – обратился я к дежурной медсестре, той же самой, что дежурила в мой прошлый визит неделю назад. – Я вижу, что Вы здесь работаете одна, причем круглосуточно. Но, видя, что это только идет на пользу Вашей потрясающей внешности, прихожу к выводу, что подобную инициативу давно пора вводить и в нашей части. Хотя бы в отношении женского персонала.

– Все льстите, – улыбнулась Таня, – мы работаем по сменам – два через два. Но за комплимент спасибо. Есть какие-то проблемы?

– Хотелось бы поговорить с Солониным. Надеюсь, он поправляется?

– Да, серьезных повреждений, к счастью, не было. Кстати, главврач вчера распорядился поместить его в отдельную палату, так что теперь за ним у нас особый уход.

– С чего это вдруг? – присвистнул я. – Он же вроде бы не заразный. За что такая честь?

– Ну, не знаю, – смущенно сказала Таня. – К нему вчера много посетителей приходило. Ваш замполит был, потом еще ваш комдив приезжал. Он еще долго с главврачом беседовал. Главврач и распорядился поместить Солонина в отдельную палату. Тем более, больных сейчас немного. Почему бы и нет?

– И правда. Наконец-то мы поворачиваемся лицом к нашим больным. И где же он теперь?

– Последняя дверь справа по коридору.

– Спасибо, Танечка. Вы – сама любезность.

Сделав воздушный поцелуй, я устремился в палату больного.

– Привет, Сергей! Определенно идешь на поправку семимильными шагами. Держи пакет соку. Был только яблочный. Противопоказаний нет?

– Никак нет. – Солонин улыбнулся, поднимаясь с койки. – Только не стоило бы. Здесь кормят лучше, чем в части. Даже уходить не хочется.

– Об уходе пока еще думать рано, тебе врачи еще недельку пребывания здесь отмерили, так что отдыхай. А чего это тебя вдруг отдельно поместили? Храпишь громко?

– Да не знаю я. Мне с ребятами вообще-то лучше было. Тут скучно одному, а ходить свободно в другие палаты не разрешают.

– А как же так получилось, что ты бумагу о снятии претензий с Якушева написал? Неделю назад ты же мне сам говорил про зло, которое должно быть наказано.

Солонин потупился.

– Товарищ майор, Вы только не подумайте, что они меня купили. Замполит мне отпуск на 10 суток пообещал. Вот думал я об этом. Ну, посадят Якушева. Вообще-то ему в тюрьме место, а не в дисбате. Вы просто не знаете всего, что тогда на самом деле было. Он с парой своих дружков тогда долго надо мной издевался. Они меня за руки держали, чтобы я сдачи дать не мог, а он бил. Бил так, чтобы следов не оставалось. Но я в школе борьбой занимался. Вот я изловчился, выкрутился и одному из них руку вывернул на болевой прием. Тот заорал от боли, а Якушев тогда озверел и бросился бить меня изо всей силы с обеих рук. Но промахнулся и в стену рукой попал. Правда, до этого он раз 5 не промахнулся… Он потом ещё мне грозил, что, если я что кому скажу, то бить он меня уже не будет, а впердолит во все дырки, которые на мне найдет.

– Ничего он с тобой не сделает.

– Я знаю, он хоть меня здоровее физически, но он духом слабый. Один на один он со мной не связывается, только в компании с кем-нибудь. А я решил: раз так, то пусть служит. Ему еще почти год служить. У меня есть время с ним поквитаться.