Запойное чтиво № 1

— Галлюцинация — это сугубо индивидуальное явление, а мы с Ростиславом Афанасьевичем видим, слышим и осязаем вас абсолютно синхронно.

— Какой напрашивается вывод? — Спиря поправил воображаемые очки и для солидности растопырил щёки.

— Вы недавно назвали себя анчутками. Могу я воспользоваться Интернетом? — доктор потянулся к планшету.

— Да, ты имеешь право на один клик.

Доктор покопался в Сети и зачитал:

— «Анчутки — чертенята. Маленькие, тридцати сантиметров длину, лысые, рогатые существа без пяток, могут становиться невидимыми или превращаться в людей. Анчутки боятся соли и железа, если злой дух схватит вас, то его нужно ткнуть чем-то железным, и тогда он вас тотчас отпустит».

Нарколог достал ключи и направил на доможилов.

— Полегче! — запищали бесы, — не замай! Убери эти вострые железяки!

— Выходит, они — настоящие! — ахнул Афанасьич.

— Да, — подтвердил доктор, — самые, что ни на есть, настоящие представители древнеславянской нечистой силы.

— Дурачины вы, простофили, — поставил диагноз Еря, — корни свои надо знать.

— Тогда и проблем с идентификацией нечистой силы не будет, — блеснул эрудицией Спиря, — а хотите, на славянских Богов позырить?

— Конечно, хотим?

— Может, не стоит их с собой тащить. Переплут нам задаст, — предупредил Еря.

— Вадюха отмажет, — отмахнулся Спиря.

2. Разные полюса одной батарейки

Первым делом Бог пьянства разбудил Веру и пригласил её полюбоваться сыном.

— Красавец, атлет, умница, но вот одёжа у тебя — срамота, — Переплут оглядел Вадима, — то, что тебе Ивашка планшет всучил, конечно, хорошо, но настоящие знания тебе дам я. Учись, сынку.

Он щёлкнул пальцами, и его льняной костюм вмиг превратился в чёрный смокинг. Вадим тоже неумело скастаньетил пальцами, и вместо плаща на нём оказались майка с Микки Маусом, шорты с зелёными попугайчиками и вьетнамки.

— Прошу прощения, — покраснел Вадим и щёлкнул вторично.

На этот раз он оказался в джинсах, толстовке и мокасинах.

— Вот так-то лучше, — согласился Переплут, — смотри, мать, какой добрый молодец получился. Будем надеяться, что анчутки были достойными наставниками.

В дверь позвонили, брат два пошёл открывать. На пороге стояли бесы в сопровождении просветлённой, окрылённой и отыскавшей свои корни дружины.

— Легки на помине! Кто, спрашивается, вас звал?! — вспылил Переплут, — до полуночи ещё три часа! А это ещё, что за два кренделя?!

— Вот…, — запнулся Спиря, — увязались за нами. Прошу любить и жаловать: похметолог и его пациент Ростислав Афанасьевич.

Переплут сменил гнев на милость.

— Похметолог, говоришь? А ведь мы с тобой злейшие враги, брателло, — присвистнул Бог пьянства.

— Давайте спокойно, без эмоций, обсудим сложившуюся ситуацию, — опасливо промямлил доктор.

— Моя задача напоить людишек, твоя — протрезвить, я ввожу их в запои, ты — выводишь из них, я навязываю беспробудное пьянство, ты — беспросветную трезвость.

— Не будет вас, не будет и меня, — пропыхтел нарколог, — мы разные полюса одной батарейки.

— А мы, бедолажки, мечемся посередине, — влез Афанасьич.

— Никто вам, бедолажкам, не мешает прибиться к полюсу трезвости, — наставительно заметил доктор.

— Да как прибьёшься-то? — крякнул Ростислав Афанасьевич, — не бросать же Родину на произвол судьбы. Слышали эти стихи?

Засучай края манжет.
Что поделаешь, бюджет
Состоит на треть из водки.
Как вам нравится сюжет?
Жизнь идёт как бы вчерне.
Вечно топчем по стерне:
Водку пить — вредить здоровью,
А не пить — своей стране.

— Славянское пьянство неистребимо, — расхохотался Переплут.

— Не угадали, Небожитель, — сообщил нарколог, — чем больше времени нация употребляет спиртные напитки, тем больше у неё ферментов, расщепляющих ацетальдегид. Тем быстрее и легче проходит похмелье, и нет причин уходить в «штопор». Лет эдак через триста проблема российского алкоголизма сойдёт на нет.

В разговор вмешался Вадим.

— Пап, обещай мне, что ты никогда никого не будешь спаивать. Зачем людям эта проклятый алкоголь, пусть они радуются солнцу, небу, цветам, деревьям, траве.

— Сынок, я же Бог пьянства, а не Бог садоводства, — оторопел Переплут, — хотя одну замечательную траву я, всё-таки, знаю.

— Пап! — возмутился Вадим, — у тебя одна конопля на уме!

— В кого ты только такой принципиальный уродился?

— В папу Ваню.

— Это Ваньша-то принципиальный?! — рассердился Переплут, — да на нём пробы ставить негде!

— И что же, похметолог, ты внушаешь болезным, чтобы их от бражки отучить? — Припекала и Дива заинтересовались диалогом.