Запомни, Грейнджер, трогать чужое чертовски опасно (СИ)

О, Гермиона давно не чувствовала столь острые чувства по отношению к одному единственному человеку. Она его терпеть не могла, на дух не переносила, хоть и краснела, смущаясь почти при каждом разговоре. Но он был убийца, создавший больше трех крестражей! Обычных людей выворачивает даже при мысли о столь темной магии, а он ей наслаждается. Упивается болью, мучениями других людей. И пусть в этой реальности он директор и игрок, для которого человеческая жизнь не значит ничего. Может быть, большей частью в ней играла огромнейшая обида на то, что не позволяют вернуться в свой мир, требуя весьма смутные знания о другом. Но она не может нарушить закон! Почему они не могут просто отпустить ее? Она ведь очень скучает по дому, по друзьям. Душа ужасно изнывает при любом воспоминании о них. Но встреча с каждой секундой отдаляется, так же как и миры-близнецы друг от друга. Сможет ли она когда-нибудь вновь увидеть лицо Гарри, услышать искристый смех Джинни, позавтракать с родителями, читая издание газеты и подшучивая над каждой статьей, отругать Рона за сильнейшую любовь к еде? Как же она скучает по времени, когда не заботилась и не ценила, то что было. Только оказавшись вдалеке об близких, не имея понятия, как вернутся, попав в хитроумную ловушку Темного Лорда, она поняла, как их любила. Неужели маггловская поговорка оказалась правдой? Имея не ценим, потеряв — плачем. И она, предусмотрительная Гермиона, полностью подтвердила ее действие. От этого осознания становилось чертовски горько на душе, а образы дорогих людей с огромной скоростью мельтешили перед глазами, не давая ей сил даже посмотреть, что находится перед ней.

Отчаянно простонав, она сползла на пол, закрывая глаза, из которых бесконтрольным потоком полились слезы. Гермиона очень редко плакала, считая это глупой тратой времени. Та, далекая, другая Грейнджер, уж точно не ожидала столь сильной истерики от себя в будущем, считая это проявлением слабохарактерности. Она выглядела невероятно слабой в своих глазах. Не могла проявить и щепотки жалости к себе, все больше зарываясь в рвущие изнутри эмоции.

Сколько она сидела, глотая горькие слезы, выкашливая всхлипы и шепчущая их имена? Десять минут, полчаса, час… Но она точно помнила, что в один из моментов теплая кисть с длинными пальцами сжала ее плечо, внутревенно внедрив тепло. Именно это и помогло Гермионе схватиться за остатки самоконтроля и вытянуть себя из бездны переживаний. Той бездны, в которую нельзя было погружаться, иначе можно было потерять собственное существо глубоко в отливающей синевой тьме.

Такие же были волосы Беллатрикс, державшей маленькую ладошку на ее плече. Гермиона сморгнула несколько раз соленые слезы, стараясь разглядеть, что происходит вокруг. Голова нещадно раскалывалась, и, казалось, очертания расплываются, но она все же увидела Абигейл и закрытыми глазами напротив себя, а слева дремлющую Андромеду. Они нашли ее и пришли поддержать. Незнакомую девчонку из другого мира, ничего не рассказывающую о прошлой жизни. Почему они оказались рядом в столь трудный миг, не испугавшись ночных коридоров Хогвартса и гуляющих вооруженных магглорожденных?

— Больше никогда так не исчезай, — хрипло пробормотала Белла, отрывая голову от прохладной стены и вытягиваясь.

— Почему… зачем вы пришли?

— Слышали, как нас благодарят за того оглушенного выродка, хотевшего поиздеваться над слабой чистокровкой? — фыркнула она, но тепло улыбнулась, разворошив спутавшиеся черные волосы.

— Нам надо было поговорить с тобой, — сладко зевая, но не открывая дрожащие веки, протянула Андромеда.

— Насчет предстоящего венчания. Послушай, я смогла прийти с ними к кое-какому компромиссу, — закусывая губу увлеченно зашептала Абигейл, смотря прямо в глаза Гермионе, прожигая глубину души.

— Ничего не будет? Удалось договорится? — облизав пересохшие губы и прочувствовав на языке противный соленый привкус, так же тихо проговорила она.

— Они готовы помочь, выстроили какую-то цепочку, но брак нужен, как обряд. Понимаешь, если ты не сможешь принять в себе зарождающиеся после помолвки чувства к профессору, никогда не сможешь выбраться.

— Но кроме ненависти я ничего не чувствую к профессору!

— Знаешь, это ведь обратная сторона любви, — задумчиво разглядывая неровные плиты перед собой, проговорила Беллатрикс, крутя на палец вьющийся локон.

Гермиона откинула голову назад, не в силах произнести больше ни слова. Горло снова сдавили тиски тоски, но прокручивая в голове короткий разговор, вместо лиц друзей и родителей она представляла профессора Реддла. Профессора… Она называет страшнейшего темного мага профессором, а еще краснеет, представляя его образ. Но Гермиона Грейнджер точно знает, что не влюблена.