Запомни меня навсегда

Мимо с ревом проносится черная спортивная машина. Онни отвлекается. Потом снова смотрит на меня, и по ее искаженному лицу я понимаю, что она задумала. Мы находимся совсем близко к повороту. Машины едут слишком быстро. Ни остановиться, ни свернуть водитель не успеет. Виктория вскрикивает.

Я не раздумываю. Я бегу. Онни видит, как я приближаюсь, и бросается на дорогу. Она раскидывает руки и ноги в стороны, падает на землю, подминая Говарда под себя. Я слышу визг тормозов и скрежет металла. Мои ноги обдает потоком воздуха, и вот я уже сверху нее, рывками тащу девочку вверх и в сторону, вцепившись в одежду. Она вырывается, отпихивает меня, тяжело дышит и рыдает. Понятия не имею, где собака, однако продолжаю крепко держать Онни. Под ее весом ноги у меня подгибаются. Мы падаем, катимся вниз. Дерево Зака все ближе. Ветки бьют по лицу. Ударяюсь головой о корень. Щеки горят, руки все в ссадинах. Раздается лай Говарда и звук приближающихся шагов. Я продолжаю держать Онни, хотя она отбивается.

Мы скатились в овраг. Рядом дерево Зака. Лилии все еще там. Их отнесло ветром в сторону, целлофан пожелтел, цветы засохли. Записка на месте. Отсюда видны слова. Сердце и имя вокруг. ХАННА.

– Прости! Мне очень жаль! – всхлипываю я Онни на ухо.

Она обмякла.

Не могу оторвать взгляда от записки на цветах. Я лежу на земле и смотрю на нее под другим углом, читаю буквы задом наперед.

Там написано: А Н Н А Х.

Ее имя – Анна – и буква Х, обозначающая поцелуй. Онни.

Она шепчет мне на ухо:

– Я сделала это ради Зака!

– Он же умер! – восклицаю я и испытываю неимоверное облегчение. – Зак мертв!

Зак

14 февраля 2012

Я спокоен. Эмоции стихли. Либо я не испытываю гнева, либо мой гнев совсем не такой, как у других людей. Он не течет, как кровь, он не трещит, как пламя. Он будто тяжелый и твердый предмет. Я прижимаю его к груди. Он просачивается под кожу и превращается в футляр для моего сердца.

Каждая фраза письма построена так, чтобы ударить как можно больнее. Она от меня уходит и даже не может честно об этом сказать. Ей нужно «пространство», чтобы трахаться с другим. Она меня не любит. Вот и все.

В доме полный порядок. Это важно. Я уничтожил все следы своего короткого пребывания. В кровати даже не спал. Мешки для мусора закончились. Последний я отдал Онни. Бутылки из-под виски, грязную одежду и полотенце Онни сложил в сумку, обнаруженную в шкафу. Ванну отмыл, стул, на который я присел, чтобы открыть письмо, отполировал. Тер его так сильно, что едва мозоли не заработал. Если бы я не спешил отсюда убраться, я бы его сжег.

Закончил картину, которая ей так нравилась. Чего-то на ней не хватало. Арт-дилер в Бристоле сказал, что моим работам не хватает «эмоциональной вовлеченности». Ну, вот я и добавил кое-что. Зак Хопкинс отбывает навстречу своей смерти. Она найдет ее уже потом. Она хорошо меня знает. Она все поймет. Что означает фигура в лодке – надежду или отчаяние? Сообразит.

Моя гибель и ее последствия вполне могут ее сломить. Она меня любит достаточно сильно, даже если сама этого не осознает. Можно ли кого-нибудь убить прямо из могилы? Раньше мне это в голову не приходило.

Я не какой-нибудь там среднестатистический убийца. Я другой! Мое наследие, дело всей моей жизни – вовсе не картины. Полли Мильтон. Я не хотел ее убивать. Должно быть, она ударилась головой, когда мы подрались, и упала в воду. Я и плеск-то едва расслышал. Шарлотта. Жертва несчастного, хоть и запланированного случая. Зря я с ней спал. Впрочем, ей надо было быть осторожней. Сама виновата.

Через минуту пойду искать машину: перелезу через забор, пройдусь по проулку, где Джолион обещал ее оставить. Жду, пока все лягут спать и на дорогах никого не будет. Дождь едва моросит, небо в тучах. Заеду на заправку, залью полный бак. Опущу в машине верх. С моря надвигается туман. Это довольно кстати. Высокая скорость и стена или дерево – все, что мне нужно.

Стены смыкаются. Моя прежняя уверенность понемногу исчезает. Люди всегда судят других, это проще всего. Люди никогда не перестанут мыслить шаблонно. Даже если я разрулю ситуацию, Лиззи меня не простит. Вероятно, я и сам себя не прощу. По идее, я должен любить эту женщину. По идее, я должен чувствовать хоть что-то. Но нет.

Люди всегда… Люди никогда… Что там про это говорила Лиззи? Она права. Весь остальной мир, все эти люди, сваленные в одну кучу, они одинаковые. А я не такой, как все.

Слегка кружится голова. Сейчас пройдет. Слишком мало спал. Слишком много думал…

Лиззи. Моя Лиззи. Я надеялся, что ты меня спасешь. Вместо этого ты меня убила. Выясняется, что жить без тебя я не хочу. Какая ирония! Мог бы сказать: забудь меня, но не стану. Я не хочу, чтобы ты жила дальше. Я хочу, чтобы мы были вместе. Я хочу, чтобы ты меня помнила, ощущала мое присутствие каждый день.

Лиззи, мой последний подарок, доказательство моей любви, что будет с тобой вечно, – моя смерть!

Глава 25

Лиззи