Запомни меня навсегда

Вечером аккуратно накладываю румяна, крашу губы и достаю любимые вещи Зака: джинсы в обтяжку и атласный топ, который я зашила тонкой ниткой. Вспоминаю тот день, когда я их надела впервые – полгода со дня свадьбы. Мы ужинали в ресторане высоко над рекой, на южном берегу Темзы, огни Лондона мерцали у нас под ногами. Мы смеялись над пафосным меню – еда выложена слоями, ингредиентов указано чересчур много (свежий лук порей, белый соус), а их там и не разглядишь (крошечный кусочек, капелька). Муж заказал шампанское. В такси по дороге домой я положила голову ему на плечо и чувствовала в волосах его дыхание. Я была счастлива как никогда!

Теперь я стою в спальне на цыпочках и смотрю в окно на изуродованный стихией сад.

Пытаюсь ни о чем особо не задумываться, тело само знает, что ему делать. Не ощущаю его присутствия, в голове ни единой мысли. Просто стою и жду часы напролет. Иногда накатывает слабость и чувство самосохранения. Хочется стиснуть руки, сжаться в комок, спрятаться. А иногда хочется сломать стену, вырваться наружу, раскинуть руки и закричать в небо.

Я боюсь того, что может случиться, и в то же время расстраиваюсь, что ничего не происходит.

Непонятно, то ли он хочет меня любить, то ли убить.

В воскресенье вывожу пса на прогулку, потом иду через лабиринт улочек к парку, что находится чуть южнее. Оба зеленых массива сильно пострадали от бури, по некоторым дорожкам не пройти. Славная пешая прогулка длиной пять миль. Домой приходим промокшие насквозь, с сырыми ногами. Говард сворачивается калачиком в своей корзинке, я сажусь за кухонный стол. В комнате не прибрано. Возле раковины стопка газет. На полу стоит открытая шкатулка для шитья. И молоко в холодильник убрать забыла.

Проверяю мобильник.

Онни не звонила.

Достаю из-под кровати свой ноутбук, выхожу в сеть. На «Фейсбуке» ищу Онни Мерфи. На фото она выглядит как типичная девочка-подросток: губы надуты, волосы растрепаны и падают на глаза. Ее настройки конфиденциальности не позволяют мне посмотреть ни хронику, ни список друзей. Сжимаю пальцы. Пожалуй, не стоит ее обнадеживать. Онни не место в моей жизни. Вряд ли Ханна имеет какое-то отношение к Заку, но я хочу знать наверняка. Нажимаю «добавить в друзья».

«Запрос в друзья отправлен».

В углу экрана одно уведомление. Нажимаю.

Сообщение от Фреда Лоуса. Он написал: «Здравствуй, незнакомка». И оставил свой телефонный номер.

Откидываюсь на спинку стула.

Фред Лоус, мой бывший шеф. Школьный приятель Зака. Мы не виделись несколько лет. Наше общение прервалось само по себе: я устроилась работать в школу, он переехал в Дарем, чтобы занять должность в университетской библиотеке. Зак встречаться с ним не рвался, да и меня не поощрял. Он был такой ревнивый! Глупо, конечно. Причем он видел угрозу в самых наименее вероятных людях. Взять Роба: стоило мужу Пегги, который всегда называл меня «старая дева-библиотекарь», похвалить мою новую стрижку, как Зак решил, что он хочет со мной переспать. «Этот грязный ублюдок глаз с тебя не сводит!» – заявил он по дороге домой. Я рассмеялась и велела ему не глупить; оттаял только после того, как я полночи целовала его, пытаясь разубедить. Вероятно, мне следовало задуматься и встать в позу.

Трубку берет маленький ребенок. Раздается грохот и громкий крик:

– Папа! – пищит он. – Па-пааа!

Слушая топот маленьких ножек, выхожу в сад. Ветер будто стих, хотя верхушки деревьев яростно мотаются из стороны в сторону.

– Здравствуйте, прошу прощения за задержку. Фред Лоус. – Он всегда отличался церемонностью.

– Здравствуй, Фред Лоус! – Мой голос не настолько изменился, чтобы Фред его не узнал.

– Лиззи!!!

Мы раза по три спрашиваем друг друга, как дела, потом, наконец, справляемся с неловкостью, вызванной долгим перерывом в общении, и я восклицаю: «У тебя ребенок!», он рассказывает про Пенни и как он познакомился с нею в библиотеке года три назад. Заикается он не в пример меньше. Она была аспиранткой, чуть младше его. У них все прекрасно. Так и вижу, как он поднимает указательный палец. Благодаря Заку я теперь воспринимаю этот жест как пафосный, хотя раньше он казался мне милым. Я и забыла, как чувствовала себя в присутствии Фреда – молодой, полной надежд и ощущения того, что все в моих руках.

– Фред, я так рада слышать твой голос! – восклицаю я.

– Я надеялся, что ты приедешь к нам на свадьбу! Мы послали приглашение, да, видно, ехать было далеко, так что…

Приглашение?!

– Неужели? К сожалению, я его не получила.

– Чертова почта Великобритании! Надо было продублировать по телефону. Хотя вроде бы я звонил и даже сообщение оставил.

– Эх, Фред! Не было никакого сообщения.

В кустах калины раздается шорох. Говард ест траву. Поднимает голову, тревожно смотрит. Ветер крепчает, я мигом замерзаю.

– Если бы я знала, непременно бы приехала! Ужасно жаль!

– Вот облом!

Я смеюсь. Я и забыла, как забавно мой друг ругается.

– Ты до сих пор говоришь «блин» и «облом»? Ты же стал папой!

– Теперь я ругаюсь очень тихо!

Снова смеюсь. Говард ныряет в калину, чтобы выяснить источник шороха.

– Дети есть, Лиззи?