Запомни меня навсегда

Она вытерла нос о мое плечо и практически повисла на мне.

– Тройка. Прости! Четверка – за религиоведение. Бог его знает, как мне это удалось.

Я отпихнул ее.

– Иди учиться на викария!

Честное слово, я так выложился для этого экзамена! Какого черта! Мы столько работали над набросками по проекту «Сила». Тройка. И какой после этого вывод о моем таланте?

Она умоляла пустить ее в дом. Я был сыт по горло одиночеством и понятия не имел, когда соизволит вернуться Лиззи, поэтому махнул рукой и впустил ее.

Приготовил ей кофе. В кухне было чисто – я только что убрал оставшийся после Лиззи бардак. Рассказал Онни, какая неряха у меня жена и какой это для меня крест.

– Ненавижу беспорядок! – сказала она.

– Я тоже.

Собака путалась под ногами, я вытолкнул ее в сад и захлопнул дверь.

– Грязная тварь, – пробормотал я себе под нос.

– Ненавижу собак! – заявила Онни.

– Я тоже!

– Понятия не имею, зачем люди их заводят.

– Я тоже!

Мы рассмеялись.

Зазвонил мобильник – Лиззи. Повезла мать в больницу. Сидят там, ждут результатов анализов. Она не представляет, когда вернется. Одно предательство за другим. Если бы она прислушалась ко мне, если бы почувствовала, что нужна мне, и поехала прямиком домой – все было бы в порядке.

– Ты справишься? – спросила она. – Найдется, что-нибудь поесть?

Всю неделю разговаривает со мной как с ребенком. Не нужна мне ее жалость!

Что ж, простите, если не устоял перед Онни. Она сама на меня вешалась, все девчонки в ее возрасте такие. Стоило мне на нее взглянуть – томные глаза, изгиб юных губ, – и она кинулась сбрасывать одежду, разворачивать себя как подарок. Мы занялись этим прямо там, на полу в гостиной, потом поднялись наверх, в супружескую спальню. Упругая кожа, незнакомые формы. Вблизи выяснилось, что вокруг носа у нее мелкие прыщики. Волосы крашеные, поэтому на ощупь будто мочалка. Она лежала как бревно, ждала, пока я покажу ей, что делать дальше – слишком юная.

Стало ли мне легче? Маленькая победа. Все время думал о Лиззи, представлял ее лицо, ее нежные руки. Нет, легче мне не стало. Я был сам себе отвратителен и страшился того, что она заставила меня сделать. Люди заблуждаются. Не всегда месть бывает сладкой.

Глава 16

Лиззи

Открываю входную дверь, в доме тихо и пахнет полиролью. В лучах светильника в холле кружатся пылинки. Ни звуков музыки, ни телевизора. Ни клацанья когтей Говарда по полу.

Увидев меня на пороге кухни, он поднимает голову, но не встает.

Сажусь на корточки, глажу его. В обед я созванивалась с Онни, и она сказала, что ему лучше. Она водила его к ветеринару, и он ничего не нашел. «Похоже, вы правы – съел что-нибудь не то». Однако сейчас пес дышит тяжело, взгляд мутный. Он поднимает переднюю лапу, чтобы я могла почесать ему живот.

– Эх, бедняга! Нездоровится? – В шерсти на подбородке попадаются седые волоски. Сколько ему лет – девять, десять? Это не возраст. – Ты еще не старый! – Он опускает голову на край корзинки, я чешу ему баки. – Мы тебя подлечим!

– Что бы вы делали без своей собаки?

Надо мной стоит Онни. Голос у нее глухой, тон странный.

– Господи, как ты меня напугала!

– Я дремала в гостиной. Услышала, как вы разговариваете, и проснулась.

На ней свитер, из-под которого торчат голые ноги, рукава натянуты до самых пальцев. Она проводит лицом по плечу, на бледно-голубой шерсти вышита маленькая эмблема – фазан.

– Ты надела свитер Зака!

Если прижать его к лицу, почувствуешь легкий запах «Аква ди Парма». Закрой глаза и представишь тепло кожи Зака. Сейчас аромат сильнее.

– Вы не против? – спрашивает она голоском маленькой девочки. – Надеюсь, что нет. Я замерзла.

Мне хочется сорвать с нее свитер, стянуть через голову.

– Ну что ты, грейся, – отвечаю я деланно бодрым голосом. – К сожалению, отопление включается дважды в день. Представляю, как тут стало холодно. Бедняга!

– Я переключила на постоянный режим, – отвечает она.

– Вот как! Удалось найти регулятор?

– Да, в вашем шкафу.

До меня доходит не сразу: панель управления спрятана в глубине полки и закрыта одеждой. Чтобы ее найти, пришлось бы обыскать весь дом. Вспоминаю про Говарда.

– Ветеринар и правда считает, что он поправится? Сейчас он выглядит неважно.

– Господи, да все с ним нормально! Ветеринар сказал, что это ерунда. На обратном пути мы прогулялись. Думаю, он просто устал.

– К какому доктору вы ходили?

Она пожимает плечами:

– Я не запомнила.

– Мужчина или женщина?

– Мужчина.

Внимательно смотрю на нее, потом перевожу взгляд на Говарда.

– Даже номер моей кредитки не спросили?

– Нет. Говорю же, мы там были буквально несколько секунд.

– Ясно. Спасибо.

Говард лижет бок снова и снова, видно, он его беспокоит. Я почти уверена, что она лжет. Если обвиню ее открыто, а она говорит правду, то выставлю себя не в лучшем виде. Сначала проверю. Позвоню ветеринару и выясню. Встаю и потягиваюсь как ни в чем не бывало.

Онни вроде бы ничего не замечает. Сидит на стойке и болтает ногами.