Запомни мои слова

Она села в постели и прочесала пальцами свои густые волнистые волосы. Теперь она должна что-то сделать. Ей нельзя оставаться в постели и баюкать свою холодную ненависть.

Протянув руку, она изо всех сил нажала кнопку звонка.

2

Было жарко. Слишком жарко, чтобы оставаться в постели, подумал Квентин, откинув простыню и встав на кокосовую циновку.

Сквозь щели в ставнях проникало солнце и жгло его ступни. Он почесал голову, зевнул, потом полез под кровать за шлепанцами. Он сел, глядя на стену, и осознал, что чувствует себя прескверно. Это, должно быть, из-за рома, который он глушил минувшим вечером. Этот парень Моркомбр явно умел смешивать напитки. Он наверняка знал, как ублажить такого рода компанию. Эти газетные фоторепортеры большую часть своего времени проводят в кабаках. Он помассировал пальцами голову. Потом полез в комод и достал бутылку шотландского виски. Он налил в бокал немного ледяной воды и на три пальца виски, потом вернулся и сел на кровать.

Питье было отличным. Он лениво потягивал его, прикидывая, чем предстоит заняться сегодня. Много не сделаешь, решил он. Придется лишь сидеть и ждать. Ну что ж, он к этому привык. Он может справиться с этим прекрасно.

Он дотянулся до ставней ногой и распахнул их. Оттуда, где он сидел, ему была видна гавань и небольшая часть бухты. Наклонившись вперед, он мог увидеть старый замок Морро. Он глубоко вздохнул. Место довольно приличное, решил он. Очень, очень приятное на вид. Он встал и подошел к открытому окну. Внизу владения отеля простирались до набережной. Цветы, деревья, пальмы – все, что так богато росло в тропическом тепле, простиралось перед ним. Он напряг мышцы и зевнул. Неплохо, подумал он, совсем неплохо. Иностранный корреспондент «Нью-Йорк пост» пребывает в «машине», которая видала и миллионеров. Он допил виски. Он не возражал бы побиться об заклад, что в отеле нет никого, кроме Моркомбра, его самого да еще генерала. Он кисло усмехнулся. Оттуда, где он стоял, видна была набережная, выглядевшая зловеще пустынной. Территория отеля была тоже пустынной.

«Права пословица, – подумал он, – крысы бегут с тонущего корабля».

Он подошел к звонку, нажал кнопку, потом пошел в ванную и пустил душ. Он постоял, наблюдая за струями воды, все еще держа в руке пустой бокал. Он задумчиво посмотрел на него, решил, что больше пить не будет, поставил бокал и снял пижаму.

Душ был хорош. Вода покалывала и щекотала кожу. Подняв голову, он начал напевать – очень тихо и, пожалуй, печально.

Когда он вернулся в спальню, там стояла у окна Анита.

Анита была дежурной горничной третьего этажа. Она была очень смуглой, маленькой и была очень хорошо сложена. У нее были высокие груди, твердые... дерзкие груди. Они выглядели так, словно гордились собой. Квентин подумал, что они и в самом деле на редкость хороши.

– Хэлло, – сказал он, обертывая полотенце вокруг талии. – Ты никогда не стучишься?

Она улыбнулась ему. У нее была милая улыбка, блестящие белые зубы и искристые глаза.

– Вода, – объяснила она. – Душ очень сильно шумит. Вы не ответили, когда я постучала, поэтому я вошла.

– Когда-нибудь на днях, – сказал Квентин, натянув шелковый халат и размотав полотенце, – ты испытаешь неприятный шок, если войдешь таким образом.

Она покачала головой:

– Сегодня утром я уже его испытала... это было не так плохо.

Квентин взглянул на нее строго:

– А ты не такая уж милая девочка, какой выглядишь. Ты знаешь слишком много.

– Это был сеньор... Моркомбр. – Она широко раскрыла глаза. – Он красивый мужчина... Да?

– Надеюсь, ты принесешь мне какой-нибудь завтрак и перестанешь чирикать, – сказал Квентин. – Добудь мне побольше еды, я голоден.

Она состроила гримаску:

– Ничего нет. Кофе... да, но еда... все исчезло. Квентин сделал паузу, его помазок задержался на полпути к лицу.

– Этого я не могу постичь, детка, – наморщился он. – Это отель или нет? Это ведь настоящий отель, не так ли?

Она снова улыбнулась. Это была явно завлекающая улыбка.

– Но стачка, – объяснила она. – Никакой еды вот уже четыре дня. Все из холодильника. Теперь и холодильник пуст.

Квентин возобновил бритье.

– Итак, я буду платить кучу денег за пребывание в этом жилище и буду помирать с голоду... так, что ли?

– Но, сеньор, все выехали. Остались только вы и сеньор Моркомбр.

– А генерал, – напомнил ей Квентин. – Не забывай о генерале.

Анита состроила гримаску.

– Я о нем не забываю, – сказала она, – он плохой человек. У него есть все, у него есть еда. Он знает наперед, что может случиться.

– А что, если он разделит свой завтрак со мной? – спросил Квентин. – Предположим, ты сбегаешь и спросишь его. Скажи ему, что Джордж Квентин из «Нью-Йорк пост» хотел бы позавтракать с ним. Посмотрим, что произойдет.

Она покачала головой.

– Нет, – возразила она. – Я не буду просить милости у такого человека. Он плохой. Скоро кто-нибудь его убьет, вот увидите.

Квентин положил помазок.

– Тогда принеси мне кофе. Да поскорее. Одна нога здесь, другая там. Я хочу одеться.

Он взял ее под локоть и повел к двери. Она наклонила голову и улыбнулась ему.