Запомни, ты моя

— Что с тобой происходит? — хлопает Артур дверью и падает в кресло посетителя. Письмо с моей отставкой ему пришло пять минут назад, и он бы при всем желании не смог его игнорировать. — Если у тебя спермотоксикоз, так пойди и нагни уже свою Алену. Скинь груз и приди в чувство! Ты хотел этого много лет! Ты! Отец!

— Какая забота с твоей стороны, а то, что ты собирался потом занять теплое местечко, уже не важно?

— Важно! Все важно, кроме твоего долбанного: «Больше не являюсь гражданином, способным выполнять вложенные на меня обязанности!» Ты впал в детство?! Ты забыл, сколько времени, сил, бабла в конце концов вложено в это твое продвижение?!

— Я все помню! — не сдержав давления, кричу я. — И у меня было время все обдумать, пока я окончательно не пошел по пути политического разложения. Это не из-за Алены. Она бы смирилась. Она бы встала рядом со мной и понесла бы этот крест так же стойко, как все в этой жизни.

— Твой проект зарубили? — понимает Артур, откидываясь в кресле.

— Он был в рамках планов на год, все было схвачено, а эти ублюдки пришли и сказали, что выгоднее больницы будет построить новое здание для торгового центра. Их в этом микрорайоне три! А что дальше? Снести все больницы, только чтобы там, — указываю наверх, — продолжали наживаться?

— А ты не наживаешься? — спрашивает Артур, прищурившись. — А на какие деньги ты выкупил свою Алену? Вы с ней такие благородные, что тошно. А по итогу, такие же прожигатели жизни. Прекрати строить из себя праведника.

— Я больше сделаю за бортом. А у тебя будет возможность править лодкой.

— Не будет! Я никто! У меня нет папы, которого каждый таракан боится. Слушай, слушай, — тормозит Артур, пока я собираю документы в папку. Вырывает ее, убирает на полку. — Тебе надо подумать. Выпить. Этот месяц был напряженный. Да еще и развод. Отдохни, поразмысли.

— Я уже все решил.

— Нет, черт тебя дери, не решил! Ты не живешь в вакууме, ты не водитель такси, который решил оставить машину, потому что тариф парка повысился. Ты чертова миссия, которая может хоть что-то изменить в этом прогнившем обществе. Почему, столкнувшись с одной проблемой, ты даешь задний ход? Ты женился ради этого, ты бросил свою Алену ради этого, и что ты ей скажешь?! Все изменилось? Тогда зачем были все эти старания?! Зачем ты рвал жопу, продумывая все эти ходы?

— Но они не работают, потому что всегда будет кто-то хотеть поживиться.

— А ты не знал? А ты этого не знал?! Ты рос с этим знанием. Твой отец всегда шел по головам и учил этому тебя. И теперь появление детской мечты в корне изменило твои взгляды на жизнь? Так не пойдет. Погнали, выпьем и поговорим. Я больше не буду орать, а ты не будешь ныть.

Артур тащит меня мимо перепуганной секретарши Ноны, которая впервые столкнулась в стенах государственного учреждения с таким потоком эмоций.

Но это именно то, что последнее время владело мной. Сначала знание, что Алена говорила правду и беременна не от меня, потом ее требование оставить ее в покое. Все это долбило по мозгам каждый прожитый день, не давая соображать.

Особенно, когда поверил Алене. В тот момент она говорила так твердо и искренне, что первую неделю я пытался найти в себе силы действительно не трогать ее больше, потому что она сама этого хочет.

Но оказался слишком слаб для этого.

Но лучше я буду счастливой эгоистичной скотиной, чем несчастным праведником. Артур не прав, я все понимаю. Просто вариться в этом дерьме, про которое всегда говорил мой отец, оказалось мерзко.

Каждый раз, когда мне приходилось закрывать рот и идти на поводу у очередной жадной крысы, я ощущал себя настоящей шлюхой. Лживой шлюхой, которая продается неизвестно за что.

В какой-то момент я просто потерял ориентиры. В детстве я хотел власти, чтобы перевернуть весь мир и найти Алену. Позже, когда пришла мысль, что Алены нет, я просто хотел угодить отцу. Потом начались рейды, и я хотел спасти детей, думая снова об Алене. А потом оказалось, что рейды эти были делом рук моего отца, а я остался обезьянкой, которая должна открывать рот, когда скажут.

Так в какой момент я стал шлюхой?

В какой момент мой собственный рот стал наполнен дерьмом? Не тогда ли, когда я оскорблял девушку, любовь к которой так долго лелеял. А может быть, когда из-за страха за свою репутацию решил, что имею право распоряжаться жизнью ее ребенка?

Когда цели, такие яркие, покрылись грязью, что ни один фейри не отмоет. И почему я не хочу связываться с этой грязью, а Артур готов в ней купаться?

Он всегда рвался к власти, но меня привлекала не сама власть, а то, что можно с нее поиметь.

Но ведь я уже получил самое главное. Алена теперь со мной. Не получится ли, что я просто потеряю ее, если буду требовать от жизни слишком многого?

С этими делами политики совсем забросил свой эко-отель, проект которого разрабатывал несколько лет. Рисовал любовно каждую деталь, а если и его превратят в ночной клуб для таких же прожигателей жизни?

А если отец прикажет снести его к чертям?

Неужели и тогда я пойду на поводу у тех, кто руководит моей жизнью. Может быть, пора и самому начать думать?