Запомни, ты моя

— Ник, ты слышал когда-нибудь про интригу? Так вот, приедешь и все узнаешь. И про вино не забудь! — заканчивает она разговор, а я как дурак улыбаюсь. Не знаю, что она там устроила, но это точно должно мне понравиться.

Встаю из-за стола, подписываю документы, занесенные секретарем Мариной, и уже надеваю пиджак. Если выехать пораньше, можно даже сильной пробки избежать.

— Никита Юрьевич, — привлекает внимание Марина, и я поднимаю голову. Хмурюсь, когда на ее лице застывает смущение.

— Марина Сергеевна. Вы меня пугаете.

— Там ваша жена бывшая, — говорит она, а я на автомате сую руку в карман. Там кольцо для Алены. Уже неделю таскаю, повод ищу. Я еще в Амстердаме сказал, что хочу ее своей женой сделать, но она тогда была в таком коматозе, что мы отложили этот вопрос. А тут Надя. И что ей понадобилось? Как я слышал от Артура, со своим Рустамом она расписалась, слухи о видео улеглись. Все у нее должно быть нормально. А к Алене она бы и не приблизилась, потому что я тихонько шепнул нужным людям о махинациях ее папаши, так что людей ей брать неоткуда. — Ждет уже больше часа.

— Ну пропусти, — вздыхаю. Кажется, в пробку я все равно попаду.

Глава 57. Никита

И снова ощущение, что ничего не изменилось. То же надменное выражение лица. Тот же стильный наряд и снова кольцо на безымянном пальце. Только уже не мое кольцо. Свое я продолжаю держать в зажатом кулаке, чтобы помнить, что все давно изменилось и теперь Алена со мной. При этом умудряюсь вежливо кивнуть.

— Надя… Очень рад.

— Ты себе не изменяешь. Вежливый, даже когда тебе хочется вцепиться мне в глотку зубами, — усмехается она, стряхивает невидимую пыль и грациозно садится. Мне даже интересно, села бы она там, узнай, какие вещи я проделывал на этом диване с Аленой несколько месяцев назад.

— Я не держу на тебя зла, — отвечаю честно и искренне.

Она была лишь одной из тех, кто хотел нам навредить. И далеко не самой опасной. Просто обиженная женщина, которая не смогла смириться с поражением. Но если раньше она была мне близким человеком, той, за которую я бы впрягся при любом раскладе, то теперь мне плевать, что будет с ней дальше. Она сделала свой выбор и потеряла лицо, став дрянью.

— Пока ты держишься подальше от моей семьи, я тебя не трону.

— Как великодушно. Значит, ей все-таки удалось тебя обмануть и выдать чужого ублюдка за твоего…

Объяснять и оправдываться, что-то доказывать? Хочется, конечно. Но ней ей. Такие люди будут верить в свою правоту до последнего.

— Завидуешь, что это не удалось бы тебе…

— Мы были бы счастливы… — задирает она нос, а я в уме считаю, через сколько лет все равно бы с ней развелся. Так или иначе мы бы не смогли спокойно сосуществовать вместе. Возможно, потому что все познается в сравнении. Она звонила постоянно. Доставала, ревновала, требовала отчета каждый час. Алена же сама вообще никогда не звонит, а на мое недовольство отвечает:

— Если ты захочешь уйти, я не смогу удержать тебя ни ребенком, ни телом, ни тем более своей назойливостью.

— Нет, Надя. Мы с тобой никогда не были бы счастливы. Очень сомневаюсь, что ребенок, рожденный в обмане, это бы исправил.

Она открывает рот, напрягает скулы, словно готовая закричать, но быстро берет себя в руки. Заправляет короткие локоны за уши трясущимися руками.

— Мне нужна твоя помощь…

Даже не сомневался. Не извиняться же явилась.

— К отцу пришли с проверкой, арестовали все счета, хотят посадить. Он пока под домашним арестом, но, похоже, это временно. Знаю, у нас было не все гладко, но не мог был ты решить этот вопрос с помощью своих знакомых? Я звонила твоему отцу… Но он сказал обсудить этот вопрос с тобой.

Она выдыхает после этой небольшой речи, а мне хочется ее пожалеть, но не получается. Жить в роскоши и опуститься на дно. Пусть еще не слишком глубокое, но весьма болотистое.

— Я отдал твоему мужу немало денег за то, чтобы он взял тебя замуж и освободил от позора… — упоминать об информации, которую предоставил Рустам, я не считаю нужным.

— Что? — она поднимается резко, говорит отрывисто. — У Рустама есть деньги?

— Ну, судя по всему, он еще с твоего отца стряс неплохую сумму. Так что поговори с ним.

— Скотина! Кобель доморощенный! Я ему голову откручу! — она уже двигается к выходу, но я ее окликаю.

— Ты не знаешь, куда Диана делась? Артур ее уже неделю ищет.

— Мне на эту предательницу наплевать! — задирает она нос так высоко, что еще немного — и коснется потолка, а я пожимаю плечами, когда она выходит, начиная верещать кому-то по телефону.

Не то чтобы я ждал, что Надя знает. Думаю, если Диана действительно хотела исчезнуть, она бы никому не сказала, куда отправляется. Может быть, Алена и знает, но молчит как партизан. Я наконец разжимаю кулак, чувствуя, что рука онемела, и достаю коробочку, рассматриваю кольцо, надеясь, что этот зеленый камушек напомнит Алене мой глупый подарок в виде пробки, который я дарил в самом начале наших непростых отношений. Она должна понять, что больше не является для меня только сексуальным объектом, на котором я регулярно тренировал фантазию.