Запонки

Вот и здесь. Мебель вроде дорогая. Современная насквозь. Но неистребимый холостяцкий аромат. Горелый табак. Горелый кофе. Запах адреналина казалось, впитался в стены. И множество дипломов. Магистр, доктор, член-корреспондент, лауреат и прочая, прочая, прочая. Храм нервотрепки и одиночества.

— Одевайся — и в грудь мужчине полетели пакеты, извлеченные из шкафа Из-за двери озорно блеснули две бутылки с жизнерадостными этикетками.

— Спиваемся? — укоризненно мотнулся тяжелый подбородок.

— Релаксируем, — весело разбросали искорки смешливые стеклышки очков. — Быстрее пожалуйста, — подогнали.

Мужчина задумчиво уставился на вываленные из пакетов причиндалы.

— Н-да. И как это одевают.

— Затрудняюсь сказать. Ведь все-таки это мужское.

— Ты уверена? — Он опасливо приподнял опушенный не очень чистым мехом рукав.

Женщине надоела эта извечная мужская нерешительность и она вырвала некогда алый кафтан из рук этого недотепы. Встряхнула. О глядела. Досадливо сплюнула. Перевернула. Скомандовала.

— Одевай.

Многолетний опыт общения с детьми, в частности одеваний и раздеваний, сказался и через несколько минут жертва была втиснута в допотопную одежонку и с некоторым трудом обернута поясом. Праздничный халат был явно мал. Хотя атлетическое сложение мужчины позволило запахнуть халат на талии и зафиксировать широким шарфом. Но… На широких, как перрон плечах и на выпуклой грудной клетке одежка трещала.

— У меня галстук торчит — пожаловался новоявленный Дед Мороз.

— Сейчас мы его бородой замаскируем, — злорадно блеснули очки.

Пока мужчина отплевывался от забивших рот кусочков ваты, докторица быстро, бантиком завязала у него на затылке тесемки, нахлобучила красный колпак с опушкой цвета весеннего снега и даже проковыряла дырку в бороде.

— Вот теперь ты усат и бородат, как истинный Дед Мороз.

— Всю жизнь мечтал — в очередной раз отплюнулся.

У врачей, у них своя правда и своя настойчивость и очень скоро, активно направляемый толчками в спину новоявленный сказочный персонаж оказался в некоем достаточно просторном помещении.

И помещение было заполнено карапузами обоих полов. В этом возрасте еще достаточно сложно отличить мальчишку от девчонки, и наверное с целью идентификации некий гений-затейник напендрил одним на головы глухие шапочки с двумя длинными ушами. Эти наверно должны были изображать зайчиков. А вот вторая группа… Эти были украшены неким сюрреалистическим украшением в виде желтого шлема с красным гребнем.

— Вы зачем детей изуродовали, — не поворачивая головы, полушепотом спросил.

— С ушами — мальчики, с гребешком — девочки, — также полушепотом пояснили из-за спины.

Женщин-куриц мужчина терпеть не мог и уже собирался высказаться по этому поводу, как был обнаружен.

— Дедушка Мороз, — пронзительно заверещал один из зайчиков и детки, прекратив, было на мгновение броуновское движение по залу, остановились, оглянулись и целеустремленно ломанулись к новому развлечению.

— Проходи, — опять толкнули в спину, но му3жчина неожиданно и очень непривычно заробел под этими обрадованными, доверчивыми взглядами. Чистыми- чистыми. Удивительно, какого бы цвета не были глаза у ребенка, цвет этот чистоты поразительной.

А дети уже подошли и остановились.

— Дедушка, а ты настоящий? — затеребил полу кафтана краснощекий карапуз с темными вишенками глаз.

— Нет, не настоящий, — авторитетно заявил такой же пухлощекий, но голубоглазый. — Настоящий Дедушка Мороз — это дядя Руслан. А этого дядю я не знаю, растерянно развел он руками.

— Не настоящий, — растроенно подвела итог малюсенькая девчонка со здоровенным бантом, торчащим из-под нелепого шлема, и даже слегка наклонилась для большей убедительности. Настояший Дед Мороз с животиком. И большие серые глаза стали стремительно наполнятся слезами.

— Сделай что-нибудь, — сдавленно прошептала из-за спины Нинка, — не стой столбом.

В следующий момент Дедушка Мороз так стремительно присел на корточки, что полы кафтана аж взлетели.

— Неправда, — заявил он расстроенной крохе, — теперь Дед Мороз — атлет.

— Да? — Недоверчиво глянула на него расстроенная мордашка, обещавшая лет через десять-двенадцать стать очаровательной.

— Конечно — уверенно заявил он и подхватил легкое доверчивое тельце, усади на плечо. — За шапку держись.

Встал. Кроха восторженно пискнула.

Мужчина глянул в широко открытые, ждущие глаза и робеть перестал.

— А вот, кому я подарочки привез, заревел басом, вздымая мешок.

Полтора часа пролетели незаметно. Мужчина никак не мог оторваться от детишек, а те никак не хотели отпускать такого веселого Деда Мороза, который то садился на шпагат, то катал на моту по несколько человек, то подбрасывал «пожалуйста Дедушка Мороз высоко-высоко», не требовал рассказывать дурацкие стишки и петь набившие оскомину песенки.

Двое разговаривали на лестнице.

— Спасибо, выручил.

— Тебе спасибо, я с твоими сорванцами душой отдохнул. Не поверишь — уходить не хотелось.

— С ними всегда так.

Мужчина провел ладонью по её щеке.

— Женить бы тебя, дуру.

— Иди уж, советчик.

В ответ весело швырнула зайчиков смешливая солнечная искорка. Женщина в ответ рассмеялась.