Запорожская вольница

Вскоре к вольным поселенцам присоединились и отряды запорожцев, прибывших сюда после ликвидации Сечи на Днепре. Запорожские казаки решили закрепиться в низовьях Дуная и устроить здесь что-то вроде своей новой сечевой столицы. Турецкие власти препятствий не чинили. Туркам даже было выгодно иметь под рукой военную силу, способную противостоять россиянам. Так днепровские казаки стали задунайскими, при этом по сути и духу оставаясь запорожцами. Задунайская Сечь несколько раз меняла свое место. В 1814 году запорожские казаки овладели главным центром некрасовцев – селением Верхний Дунавец – и основали там свой Кош. В 1827 году его возглавил Осип Гладкий – последний кошевой атаман Задунайской (Запорожской) Сечи. Через год этот в меру авантюрный, достаточно честолюбивый, умеющий ладить с властями ватаг вывел задунайцев в Россию, где вскоре стал наказным атаманом Азовского казачьего войска. Судьба вела кошевого по старым казацким дорогам. В конце концов седой, но еще достаточно моложавый с виду и крепкий атаман очутился в бывшем гнезде запорожской вольницы. Последние годы он провел на берегу Днепра в уездном Александровске (нынешнее Запорожье). Тут на старом казацком кладбище в 1866 году и упокоился его прах. Через полтораста лет заштатный пыльный городишко превратился в административный центр края за порогами, который сохранил – за славу предков – и громкое название. Кстати, на старинных российских картах оно обозначало обширный регион – пограничную территорию между Днепром и Азовским морем, которую контролировали запорожские казаки. В память о последнем запорожском кошевом в одном из университетских двориков Запорожья установлен большой крест и надгробная плита. Часто отсюда я отправлялся в путешествия по казацким следам. В этот раз дорога увела меня вниз по Днепру, дальше – по берегу Черного моря к устью Дуная. Таким путем сюда когда-то попадали и днепровские сечевики.

Сторож на дебаркадере, считавший себя потомком запорожских казаков, выдал свою версию происхождения названия липован: «У запорожцев были такие долбленки – липками прозывались. На этих лодках они по Днепру катались. И здесь на них могли промышлять». Как бы там ни было, но сегодня на гербе Вилкова – вода, лодка, рыба, деревья. Это главные богатства края. Были и остаются. В Вилкове строят и маленькие жестяные челны, и дощатые одноместные лодочки. Однако больше всего больших длинных лодок с чуть загнутым носом и кормой. Их тут называют маунами. На таких суденышках можно и в море выходить, что, собственно, вилковские рыбаки часто и делают. И тут, наверное, мореходный опыт запорожцев, их лоцманские навыки им весьма кстати. Что помнится, то обязательно возвращается.

Каналы, лодки и рыбаки – главная достопримечательность Вилкова. От магистрального водного проспекта – Белгородского канала – ответвляются маленькие улочки-протоки, которые называют здесь «ериками». Во дворы некоторых домов, кроме обычных ворот, ведут еще так называемые «ходы» – калитки для лодок. Вдоль вилковских больших и малых водных протяжений проложены деревянные настилы – «кладочки»… В стельку пьяный обычно, как куль, валится набок. Однако есть единственное место на Украине, где принявший «на грудь» лишние сто грамм предпочитает падать вперед. В крайнем случае на спину. Где это? В Вилкове. С «кладочки», качнувшись влево-вправо, можно запросто полететь в воду. Правда, среди вилковцев мне почти не доводилось видеть подозрительно раскачивающихся выпивох, несмотря на то, что на многих заборах виднеются крупные надписи: «вино». Вилково славится своим домашним красным вином, которое делают из местного сорта винограда – новака. Им любят угощаться туристы. Липоване тоже потребляют. Однако по случаю и в меру. Потомки запорожцев, правда, более раскованны. Однако же честь казацкую блюдут. Особенно на воде – она здесь везде.