Заповедь Варяга

Домой Ангел возвращался усталым и, едва перевалившись за порог, валился спать. В эти дни Зинаида выглядела необыкновенно покладистой и старалась не замечать его раздражения. А он вдруг сделал для себя неожиданное открытие — бывшая шалава была хороша в роли домашней хозяйки. Ангел осознал, что с Зиной можно было бы прожить добрый десяток лет, а то и больше, без боязни, что когда-нибудь утром откроешь глаза и поймешь, что тебя более ничего не связывает с этой женщиной.

Ангел открыл дверь своим ключом. В прихожей, набросив цветастый шелковый халат, его встречала счастливая Зина.

— Послушай меня, девочка, я не хочу выворачивать тебе руки, хлестать тебя по щекам, отдавать твои классные ножки на потеху хороводу… Мне это не нужно, и думаю, что ты по достоинству оценишь мое великодушие. — Ангел прикрыл за собой дверь. Его распирал странный коктейль из ненависти и любви к этой женщине. — Мне нужна голая правда. Ты знаешь привычки Лукьянова, как никто лучше. Где он сейчас может быть?

— Володя, мы же с тобой уже говорили. Я не имею об этом ни малейшего понятия! Он всегда находил меня сам! — недоуменно вскинула брови Зинаида.

Ангел нахмурился:

— Странно ты рассуждаешь, детка. Неужели он наведывался к тебе домой и говорил, что скучает по тебе?

— Вовсе нет. Он присылал за мной своих людей. Иногда звонил…

Господи! Почему я тебе все это должна объяснять? Или ты считаешь меня обыкновенной подстилкой, которую можно не только трахать, но еще и задавать всякие дурацкие вопросы?! Так вот, я не желаю! Если я тебе не нужна, так выстави меня за дверь! Я не обижусь, такова наша бабья доля. Как-нибудь проживу, мир не без добрых… мужиков! Может, кто-нибудь и приютит! — Зина развернулась и решительно направилась по коридору.

— Не ломай комедию! — грозно рявкнул Ангел.

— Я не могу жить с мужчиной, который спит со мной и при этом называет меня шлюхой! Ищи себе девочку-паиньку, которая даже не знает, что у нее находится между ног! А я не такая! Слышишь, ты, не такая! Я люблю мужиков и привыкла к тому, чтобы они меня тоже любили!

В спальне раздавалось хлопанье дверей шкафа — Зина торопливо складывала свою одежду. Похоже, что она собиралась уходить всерьез. Когда Ангел вошел в комнату, то увидел ее среди вороха разбросанных платьев. В распахнутую сумку она кидала все, что попадалось под руки, — блузки, кофточки, чулки…

Сейчас Зинаида выглядела настоящей фурией. Ангел вошел в комнату, поднял сумку и молча вытряхнул из ее нутра собранную одежду.

— Что ты делаешь?! — завопила женщина.

— Никуда ты не пойдешь, — спокойно отреагировал Ангел. — Ты нужна мне, девочка, так, как никто и никогда не был нужен. Не для того я искал тебя всю жизнь, чтобы вот так бездарно расстаться. Слезы? Я был не прав. Забудь!

Сильная рука Ангела уверенно обвила девичью талию и осторожно, будто бы опасаясь отказа, ласково притянула к себе. Зинаида не возражала, тела их нежно соприкоснулись, и электрический разряд, пробивая грубые одежды, разжег в них желание.

— Погоди… — отстранила девушка нетерпеливые мужские руки.

Но Ангел, не обращая внимания на ее сдержанное сопротивление, полез под халат.

— Хорошо, хорошо… — просипел Ангел, улыбаясь. Под его пальцами затрепетало сильное девичье тело, истосковавшееся по мужской ласке. А когда в сторону был отброшен последний предмет, разделяющий любовников — полупрозрачные трусики, — он бережно положил женщину поверх груды разбросанного белья и посоветовал:

— А теперь расслабься…

Через час Ангел поднялся и начал одеваться.

— Ты даже не полежишь со мной? — несмело возмутилась Зинаида.

Ангел мягко улыбнулся:

— Я ведь пришел с тобой попрощаться. Сегодня уезжаю в Москву.

— А когда приедешь? — с тоской в голосе спросила Зина.

— Если все будет хорошо, то дня через два. Скоро должен заехать Касьян.

Для Зинаиды он со вчерашнего вечера находился в Москве. Спектакль был разыгран строго по системе Станиславского. Ангел выразил печаль по поводу расставания с любимой женщиной, и, чтобы рассеять последние сомнения в ее умной головушке, принялся укладывать свои вещички в любимый кейс. Она предприняла слабенькую попытку напроситься к нему в попутчики, но вор объяснил ей, что в Москве его ожидает очень серьезный разговор и у него не будет ни одной свободной минуты. Зина обиженно надула губы и фыркнула:

— Такое впечатление, что я тебе только мешаю. — В двенадцать часов ночи, как и было спланировано заранее, к Ангелу явился Касьян и, поигрывая ключами от машины, мягко напомнил:

— Дорога длинная. Надо бы выезжать.

Все должно было выглядеть естественно и обычно. Ангел не раз удивлялся способности Зинаиды подмечать в его поведении малейшую фальшь. А потому, как это было заведено всегда, смиренно посидел на дорожку с полминуты, хлопнул ладонями по коленям и решительно произнес:

— Теперь пора!

Почти полночи Ангел с Касьяном просидели неподалеку от подъезда в засаде, спрятавшись за кустами. Зина могла выйти в любую минуту. В девять утра дверь распахнулась, и Ангел едва узнал Зину. Теперь она была блондинкой.