Я не знала, что произошло, но чувствовала, что всему виной лес. Воз-можно, в этом мире существует ещё какая-то сила, не подвластная ни богам, ни людям.
И мне казалось, что теперь, где бы я ни была, мне никогда не забыть этого леса, его шёпота в голове, и тех картин, что я видела.
Ярослав рядом. Всё будет хорошо. Тьма тебя не заберёт. Никогда.
Где-то раздался волчий вой. Он разрушил ночную тишину лишь на минуту, а потом вновь повисло зловещее молчание.
Мы словно двое детей шли в пряничный домик к ведьме. Я боялась этой встречи. Но ещё больше я ждала её. Не потому, что искренне хотела увидеть свою настоящую мать. Я была не готова принять её, но мне хотелось узнать ответы на вопросы. Я хотела задавать вопросы и получать внятные ответы.
В темноте я едва различала путь. Наверное, без Ярослав я бы не прошла и пары метров.
Ухала сова. Среди шелеста листвы это казалось почти сказочным. Все все-гда мечтают попасть в сказку, но оказавшись в ней, хотят выбраться обратно.
Среди деревьев мелькнули огоньки. Этот свет не был ярким, но в кромеш-ной тьме, даже такой тусклый огонь — благо.
— Осторожно, — прошептал Ярослав.
Мы кое-как протиснулись среди веток. В этой части леса пройти было почти невозможно. Я сильно поцарапала щёку, но в таком буреломе немудрено было остаться и без глаз.
Я увидела небольшой, старый дом, освещённый светом.
— Но здесь нет ни огней, ничего. Откуда тогда свет?
— Магия, — ответ Ярослава был коротким и понятным. Я шла к богине. Пусть и бывшей, но она не могла утратить всей своей силы. Так что вопросы по-добного рода были глупыми.
— Стой здесь. И если, что беги, Злата, — он выглядел обеспокоенным. Ника-кого притворства. Могла ли наша мать причинить нам вред? Кто знает, что про-исходит с богами после падения? Может, они сходят с ума?
Дверь распахнулась ещё до того, как Ярослав успел постучать. На пороге появилась скромно одетая женщина. Настолько старая, что я не решалась опреде-лить её возраст. Остатки её волос были белыми, как снег. Кожа обвисла и была покрыта морщинами. Женщина с трудом передвигалась. Старость убила её тело. Старость потихоньку забирала остатки жизни.
Я сделала несколько шагов вперёд и выглянула из-за спины Ярослава. Женщин заметила меня и улыбнулась. Я увидела её глаза и поняла, кто передо мной стоит. Зелёные, глубокие, пронизывающие глаза. Такие же, как у Ярослава. Елизара. Моя мать. Что же они с тобой сделали?
— То же самое, что сделают с любым, кто встанет у них на пути, — голос её был звонким и чистым. Время его не тронуло.
— Мои мысли для вас не сокрыты.
Не было ничего удивительного в её способности капаться в чужих мыслях. Я чувствовала, что даже в таком состояние она сильнее и меня, и Ярослава вместе взятых.
— Здесь ничто для меня не сокрыто, — она жестом показала нам следовать за ней.
Ярослав вошёл первым. Он был похож на дикого зверя, загнанного в клетку. Я читала в его взгляде отчаянное желание защитить меня, Ярослав словно готовился в любую минуту кинуться на невидимого врага.
Я подготовила себя к любым неожиданностям, но понимала, что не смогу совладать с эмоциями, если что-то произойдёт.
Мы вошли вовнутрь, и дверь с грохотом захлопнулась, как по велению волшебной палочки.
Я огляделась вокруг. Я никогда не отличалась хорошей памятью, но обста-новку того дома помню до сих пор, словно была там только вчера.
По коридору мы шли друг за другом, двое рядом идущих людей не смогли бы поместиться. Наш путь словно вёл в бесконечность, но впереди ждала лишь тьма. Конец коридора, где бы он не находился, был её главным источником.
Я провела кончиками пальцев по шероховатой стене. Реальная вещь в мире иллюзий ненадолго вернула мне чувство пространства и времени.
Я посмотрела наверх. Потолок давил на меня, и мне казалось, что я очути-лась в клетке. Я пригляделась. В полумраке можно было разглядеть огромных уродливых мотыльков, обосновавшихся на потолке.
Я не должна была приходить. Всё это одна большая ошибка.
Елизара пригласила нас в комнату, маленькую и такую же неуютную, как и всё в доме. Комнатушка служила гостиной. Почти всё свободное место отвоевал себе старый деревянный стол, всю поверхность которого занимали различные склянки. В комнате было всего одно уже почти развалившееся окно. Сложно было представить, как Елизара выживала зимой.
— Это всё иллюзия, — должно быть её нравилось копаться у меня в голове, — дом становится таким, каким я хочу его видеть.
Всё начало меняться. Комната, которая до этого казалось маленькой и тём-ной, в одно мгновение стала большой и светлой.
— Стремишься, произвести на нас впечатление,