Заповеди Леси (СИ)

Оля не была пустышкой, как многие девушки из города, но зато она была самовлюбленной и избалованной любовью собственного брата. Дима ради неё был готов на всё. Между этими двойняшками определенно существовала какая-то связь, и Роме было интересно узнать, в чём она заключалась. Он хотел выяснить побольше об этом месте, чтобы знать от чего ему защищать Злату. Её защита — его единственный долг.

Наверное, он так безумно сильно любил её, что запросто умер, если бы она попросила его об этом. Злата — это всё его детство, он знал лишь то, что должен оберегать её. Он бы последовал за ней в ад.

— Так вот, что за событие растрясло это богом забытое место, — Рома огля-нулся назад и увидел девушку. На несколько секунд он потерял дар речи.

У незнакомки были длинные, спадающие ниже колен волосы цвета снега.

Рома был настолько поражён её неземной красотой, что забыл надеть на лицо привычную маску безразличия и дружелюбия одновременно. Он рассматри-вал лицо девушки, стараясь найти изъяны на её фарфоровой коже, но всё в ней, казалось, было идеальным. Больше всего Рому поразили глаза незнакомки — они были большими и тёмно-фиолетовыми.

— Лина, — она протянула миниатюрную ручку.

— Рома, — он легонько, словно боялся сломать, пожал её.

— Было время, когда руку нужно было целовать. Но видно я опять ошиб-лась эпохой, — она засмеялась и пошла прочь, ничего не сказав на прощание.

Рома смотрел ей в след, его словно заколдовали, он не мог оторвать взгляда от девушки.

— Она сумасшедшая. В прямом смысле, — Оля дотронулась до его плеча, — идём.

Рома кивнул, но его мысли по-прежнему не покидала новая знакомая.

Глава четвертая. Омут

А давай сбежим, и ты расскажешь мне секрет, что связывает нас с то-бой. Узы между нами становятся всё крепче, хотя мне и не понятна их суть. Но, может быть, ты расскажешь? Потому что я не знаю, что делать дальше. Но если весь мой мир будет уничтожен, я хочу знать правду. Прежде чем окунусь в этот омут.

Я отсутствовала дома около пяти часов. И мне долго пришлось объяснять близким, где я была. Конечно же, я сказала лишь часть правды, прикрыв ложью самую опасную и страшную главу. Ложь, словно красивая скатерть, которой за-крывают уродливый стол. Я не стыдилась собственного вранья.

Я не могла позволить кому-то волноваться обо мне. Ведь это такое беспо-лезное занятие.

Оленёнка определили в старый сарай, там я приготовила ему тёплое и чис-тое место. Мне нужно было придумать ему имя и найти подходящую еду.

Он перестал меня бояться, но к другим людям относился плохо. Они пу-гали его и заставляли нервничать: он метался и издавал жалобные звуки при каж-дом приближении незнакомцев.

Оленёнок остался без дома и семьи. И я чувствовала с ним связь. Словно он был моим родственником или близким другом. Мы оба были одиноки.

Я чувствовала ответственность за него, хотя даже не представляла, как нужно ухаживать за детёнышем дикого животного. Мне предстояло многому нау-читься.

В тот же день у меня случилось видение. Я видела, как мир поглощает огонь. Как умирают тысячи людей. У огня было имя, кто-то направлял его, но я не видела лица чудовища, способного сотворить такое.

Я плакала, когда ведение прекратилось. Моё тело била дрожь. Я понимала, что картина, увиденная мной, не разыгравшееся воображение. Это, скорее всего, произойдёт на самом деле. И тогда никто не спасётся.

Рома сразу же заметил моё состояние, стоило ему только ступить в мою комнату. Иногда мне казалось, что он чувствует меня на расстоянии.

Он не стал ничего говорить, спрашивать. Это всё был бы лишним и ненуж-ным. Он просто подошёл и обнял меня.

Рома гладил меня по голове, и это успокаивало.

Иногда мне хотелось, чтобы он всегда был рядом.

На следующий день я отправилась к подруге моей бабушки — тёте Оксане, у неё были коровы, и по утрам она продавала свежее молоко. Я поспешила: мне нужно было много, чтобы накормить оленёнка и оставить какое-то количество для нас.

Мне пришлось немного подождать во дворе.

Я смотрела, как резвятся маленькие дети, и меня охватила зависть. Я была лишена этого, я не могла просто так играть со своими друзьями (да и друзей у меня, кроме брата не было). Слишком много тайн хранило моё тело, слишком опасным было моё сознание.

А дети — эти беззаботные существа — бегали друг за другом, играя в какую-то незнакомую мне игру, попутно мучая толстую, чёрную кошку.

Я думала о своём ведение, об огне. Неужели они все погибнут? Неужели не найдётся силы, способной остановить этот кошмар?

— Бери, дорогая, — тетя Оксана вышла из дому, — пусть твоя бабушка сего-дня ко мне зайдёт.

Я поблагодарила женщину и отправилась домой. Мне не хотелось возвра-щаться, поэтому шла я медленно.

Каждый здешний домик был достаточно стар, но при этом ухожен. Разва-лин здесь не было и в помине.