Заповедная Россия. Прогулки по русскому лесу XIX века

Наконец, мой нижайший поклон – орловским коллегам, ставшим друзьями, практически членами семьи: Иосифу и Розе Кесельман, предоставившим мне подлинный дом – не просто угол, где голову приклонить, а место, где можно отдохнуть и затеять лучшие на свете беседы, перескакивающие от истории этих мест к приготовлению варенья и обсуждению старых русских фильмов. Марина Шимченок стала импресарио многих моих вылазок на русскую природу: сначала она вывезла меня со студентами в Полесье, а как только поняла, с кем имеет дело, повезла нас в Волхов, Курск, Оптину пустынь и множество других мест, увековеченных в тургеневской прозе. Чтобы хорошо понять Тургенева, полезно увидеть описанные им пейзажи: прежде всего Спасское-Лутови-ново с его изящными липами и со вкусом отреставрированной анфиладой комнат, но в то же время с полями и лесами, простирающимися в даль за прудом. Наконец, Наташа Захарова была нашим неутомимым гидом по флоре и фауне Орловщины: с ней мы пережили дождь, грязь и комарье в походах вдоль Орлика и по Полесью, а еще благодаря ее сыскным способностям в этой книге появились потрясающие изображения липовой аллеи в центре города начала XX века. Эта книга не появилась бы на свет без бесед с перечисленными выше друзьями из Орла. Во время моей первой поездки в Орел в 1988 году русская компания на вокзале в Москве казалась шокированной тем, что я тащу молодых американцев в какое-то захолустье. Мое представление о русской глубинке было сформировано преимущественно байками о пьянстве и нищете. Насколько далеко это оказалось от реальности! Для меня было честью и удовольствием посещать этот город с несколькими поколениями студентов Бейтса, которые неизменно (почти неизменно) влюблялись в него. Я посвящаю эту книгу Иосифу, Розе, Марине и Наташе, которые в некотором роде познакомили меня с «настоящей» Россией. Я благодарю за помощь в подготовке русского издания моей книги Людмилу Речную, Ирину Знаешеву и Ксению Тверьянович за их выдающуюся работу над переводом, редактурой и получением необходимых разрешений на публикацию иллюстраций. Я также признательна Бейтс-колледжу и Издательскому фонду Кларка Гриффита за финансовую поддержку публикации. Моя отдельная благодарность Алексею Васильеву за разрешение использовать прекрасную картину его отца, Олега Васильева, для оформления обложки.

Введение

Из дома вышел человек

С дубинкой и мешком
И в дальний путь,
И в дальний путь
Отправился пешком.
<…>
И вот однажды на заре
Вошел он в темный лес.
И с той поры,
И с той поры,
И с той поры исчез.

Даниил Хармс, 1937 год

[Хармс 1997: 57]

Выгляни той ночью в конце апреля 1973 года жители центрального района Орла из окон своих квартир, им бы открылось невероятное и для многих печальное зрелище. Еще в XIX веке этот отвесный берег Оки украшала целая липовая аллея, представлявшая собой юго-западную границу городского парка. С давних пор с Орлом связано множество литературных ассоциаций, формирующих индивидуальность города и его атмосферу: Н. С. Лесков, один из его сынов, заявлял, что «Орел вспоил на своих мелких водах столько писателей, сколько не поставил их на пользу Родины никакой другой русский город»[1]. По местной легенде, И. С. Тургенева маленьким возили в коляске по тропинкам этого парка; высокие кроны лип, кленов и каштанов оберегали его полуденный сон, рассеивая свет, который иначе разбудил бы его. Парк, ставший уличной колыбелью будущего певца русской природы, был заложен в 1822 году по приказу губернатора Орловской губернии. К 1971 году парк с липовой аллеей стал частью привычного пейзажа города с населением в 300 тысяч человек. Несмотря на разруху, последовавшую за Гражданской войной и немецкой оккупацией, парк и его липы выстояли. А теперь во тьме апрельской ночи их должны были срубить ради расширения городской площади. Мраморный Ленин на постаменте прямо перед областным отделением партии будет теперь оглядывать свои разросшиеся владения: ничто не станет закрывать ему вид на драматический театр, который вскоре возведут здесь в стиле высокого модернизма и назовут в честь Тургенева. Колыбель юного писателя была, по крайней мере частично, разрушена, заменена парадными пространствами, более подходящими современной советской государственности. Липам – важной части того, что один из местных жителей назвал восхитительной «таинственностью» парка, – пришел конец[2].

Липовая аллея, центр Орла, начало XX века. Открытка из частной коллекции Л. Тучнина, публикуется с его разрешения