Заповедник

– Да что ты несешь? – выдавил Кияшов, исподлобья глядя на Делакорнова. – Чем тебе природа человеческая не угодила?! Нормальная природа. Не хуже и не лучше, чем у других. Хотя, конечно, – он бросил тоскливый взгляд на иму Галут, – есть во вселенной действительно прекрасные создания. Не чета нам, людям…

– Надеюсь, впредь вы будете сдерживать свою природу, пока мы заключены здесь, – сказала принцесса.

– Я постараюсь, – скривился Кияшов и покосился на Яловегу, лицо которого начало приобретать естественный оттенок. – Только пусть эта сволочь тоже старается. А то я за себя не ручаюсь!

– Не волнуйтесь, ваше высочество, все будет и порядке, – возвестил Михаил Соломонович. – Я очень надеюсь, что это досадное происшествие никак не повлияет в дальнейшем на наши отношения и на отношения наших народов тоже. Разумеется, это не повторится…

Договорить он не успел.

– Оказывается, гад ты, Евграф Кондратьевич! – выдохнул механик, резко сел на койке и потащил из голенища нож, который никто так и не сподобился у него забрать.

– Только не это. – Антон метнулся к механику и перехватил его руку. Кияшов и Химель поспешили на помощь, и после недолгой борьбы им удалось отобрать у Яловеги нож. При этом механика несколько раз приложили лицом о стол, Михаил Соломонович получил пяткой в пах, а Кияшову досталось рукояткой ножа по уху.

Делакорнов вернулся к себе на койку.

– Ох-хо-хо, – причитал доктор Химель.

– Во, видали? – поинтересовался старпом у инопланетян, потирая ушибленное место. – Вот ома, человеческая природа. Я его отпустил, а он сразу хап за ножик. И, если бы мы ножик у него не отняли, пустил бы его в дело, собака злая…

– Я не могу этого понять. – Има Галут испуганно жалась к Хагнату. – Вы – дикари, настоящие дикари! Не понимаю, как вы могли попасть в цивилизованный космос.

– Во как заговорила, – скалясь от злости, выдавил изрядно помятый Яловега. – Совсем как этот хвостатый Джакат, которого ты, Кияшов, грохнул…

– Молчи, скотина! – старпом задохнулся от ярости.

– Вы убили аурелианина? – Галут поднялась с койки и попятилась к двери. Ее закрывал своим телом верный Хагнат. – Вы… вы… Значит, вы – наши враги.

– Убили, убили, – Яловега победно поглядел на Кияшова и ткнул в него указательным пальцем. – Вот он его трубой какой-то железной пристукнул. А хвостатый даже пикнуть не успел.

– Он сам был виноват, – пробормотал несчастный Евграф Кондратьевич. – Он нас всех хотел погубить…

– Чтобы скрыть военные преступления, – пискнул Сумароков. – И в меня он тоже стрелял из излучателя. Только не попал.

– Это правда. – Михаил Соломонович вздохнул, понимая, что отношения необратимо испорчены, слова давались ему с трудом, но, превозмогая боль, он быстро заговорил: – Мы не хотели его убивать. К сожалению, он нас вынудил, собираясь уничтожить посадочный модуль. Разумеется, его можно понять. Он пытался уничтожить следы опытов, проводившихся в «Госпитале». И потом, только подумайте, има Галут, какую судьбу для нас уготовили ваши сородичи… Судьбу подопытных кроликов.

– Не бойтесь нас, – попросил Кияшов, у него на глаза даже слезы выступили от расстройства. – Я вам зуб даю, – он зацепил ногтем передний зуб и пробормотал, не вынимая пальца изо рта, – ш вами ничщего не слущится.

– Давай зуб, – деловито кивнул Хагнат и протянул руку.

– Не понял, – опешил старпом.

– Зуб, – повторил телохранитель, настроен он был самым решительным образом.

– Так это я…

– Фигурально выразился, – подсказал Антон.

– Во-во, фигурально, – подтвердил Кияшов и добавил на всякий случай, если аурелианин не понял: – Зуб я не отдам.

Хагнат вздохнул и выписал хвостом замысловатую фигуру.

– Странные существа, – проговорил он, – хотя что с вас взять… У вас ведь даже…

– Ты на что намекаешь? – нахмурился Кияшов. – Что у нас хвостов нет? Может, я свой хвост в боях потерял. Почем ты знаешь?

Яловега по такому случаю даже забыл, что его только что едва не придушили, и хрипло захохотал, правда, смех его больше походил на кашель. Остальные тоже не удержались. Даже невозмутимый обычно Михаил Соломонович странным образом всхрюкнул, продолжая держаться за ушибленное место, и выдавил, с трудом сдерживая хохот:

– Похоже на эпос… Старпом «Семаргла» Евграф Кондратьевич Кияшов, теряющий в борьбе за независимость пятую конечность… Инна, как вы думаете, хвост – это конечность?

– Рудиментарный придаток, – ответила девушка.

– Нет, это у человека он рудиментарный придаток… А обезьяне, скажем, хвост очень даже нужен. Хотя бы для того, чтобы по деревьям скакать…

Створка двери неожиданно отъехала в сторону. На пороге стоял ретлианец с черными повязками на лапах. Команданте Рикраарте – так называл его Новицкий. Сам бывший штурман «Семаргла» маячил позади – выглядывал из-за внушительных фигур двух ретлианцев. Враги сжимали в верхних конечностях тонкоствольные парализаторы.

Шишка на голове команданте часто замигала.

– Глупые твари, что вы здесь устроили? – перевел Новицкий. – Вы ведете себя как дикие звери в питомнике! Наверное, вы хотите оспорить могущество ретлианцев?