Заповедник Бессмертных. Осторожно - вымирающий вид!(СИ)

   Будто ударом пришло понимание -- в одном из этих грязных тварей течёт кровь его убийц.

   -- Ошибаетесь, смертные твари, -- скривился в оскале Последний. -- Я тот, по образу кого ангелов вашего лживого Господа рисовали. Можете убираться, пока я разрешаю. Все, кроме него.

   Элльри указал на Фуада. Тот сжал губы в тонкую линию. Потом сплюнул в снег.

   -- Аза! Раньше здесь был этот... страж?

   -- Не припомню, -- отозвался проводник.

   -- Ну так пристрелите этого больного разумом самозванца и заберём то, что должно быть нашим по праву! -- рявкнул Фуад.

   Воины вскинула арбалеты и мечи.

   -- Вы свой выбор сделали, -- голос слился со звуком извлекаемого из ножен клинка. Великолепного оружия, равных какому главарю отряда видеть ещё не доводилось.

   -- Меч я возьму себе, -- усмехнулся предводитель, вскидывая арбалет.

   И в следующий миг упал в снег, вдруг прекратив чувствовать левую ногу. Тело не желало больше повиноваться и он мог только наблюдать, как грациозно, легко скользит по снегу неведомый чужак. Один из воинов выстрелил и попал в крыло. Болт застрял в несущей кости, кровь обагрила белизну перьев. Но, казалось, "страж" даже не заметил ранения.

   Глядя как один за другим умирают его люди, предводитель вдруг вспомнил... одну страшную семейную сказку о золотоволосом Страннике, который носил крылья стянутыми за спиной, потому, что не мог больше летать. И в сказке говорилось, что встретив Странника, нужно бежать как можно быстрее и дальше. "Волосы его -- золото. Глаза -- синяя бездна. Облик прекрасен, но не обманись этой красотой. Пощады от него не будет никому, кто с тобой одной крови..."

   Это был он. Сказка, страшилка для непослушных детей рода. Вдруг ожившая и вставшая реальностью во весь свой немалый рост.

   Всё было кончено быстро. Очень быстро и легко. Только снег поменял цвет, исходя паром от пока ещё горячей крови. И Аза, почему-то живой, стоял и растерянно оглядывал поле краткого, беспощадного боя. Посмотрел на "ангела", рухнул на колени и принялся возносить непривычные молитвы Великому Духу. Другая вера? Но "ангелу" было всё равно.

   -- Ты мне не нужен, -- дернул плечом Странник. -- Ты не часть отряда и не так мерзко грязен как эта падаль. Собирай всё, что тебе нужно и убирайся.

   Из пореза стекала по руке кровь. Одна глубокая на ноге и ещё несколько незначительных ран показали скорее самому Элли, чем кому-либо ещё, насколько он ослаб и устал.

   Последний склонился к Фуаду. Резко и безжалостно полоснул мечом по груди, разрезая одежду. Сорвал с груди золотую с серебром цепочку, на которой висел старый семейный амулет.

   -- Прежде, чем ты умрёшь, червяк, я расскажу тебе, почему убиваю. Знаешь, что ты носишь на своей грязной шее, пёс? Это медальон, который мой брат сделал для меня в подарок, ожидая, когда я вернусь. Чтобы я носил его и помнил -- меня ждут. Всегда ждут с дороги. Чтобы со мной всегда был кусочек дома, потому что свой старый медальон я потерял. Мирнари носил его на своей шее -- хотел надеть на меня сразу, как я окажусь на пороге дома. Знаешь, как его убил твой предок?! Он был из тех, кто сражался до последнего вздоха. Твой ублюдочный дед перебил ему ноги, сжёг руки, вскрыл живот и мечом запихал в рану раскалённых углей. Мой добрый, не знавший боли и ненависти брат захлебнулся в собственной кипящей крови! А Мириэни... Твой ублюдочный предок перерезал моей звезде горло, не пустив её по кругу. Он многих девочек убил быстро. За это я ему даже немного благодарен. Её телу было всё равно, что вы делали с ней после...

   Элльри прервался на полуслове, отстранился. Удивлённо посмотрел на арбалетный болт в своём животе. Пока он говорил, этот червяк сумел тихо поднять арбалет и спустить тетиву. Удивительно, учитывая, что его руки должны быть парализованы.

   Мелодичный звук чуждой человеку речи. Смех.

   -- Я ничего не ел и не пил два или три месяца, -- произнёс Странник. -- И попросил боль подождать. Не надейся, грязное отродье порочной крови. Ты не причинил мне вреда. Ты будешь умирать долго и мучительно.

   Он очистил снегом меч. Коснулся губами клинка, что-то шепнув. И со спокойным, равнодушным выражением на лице, вогнал клинок в живот потомка того, кого не успел убить. Фуад почувствовал как внутри медленно разливается отравленный жар. И боль. Такая боль, что изо рта пошла пена, а мир вокруг перестал существовать -- всё заполнила собой Она...

   Последний равнодушно посмотрел на чудовищную пытку. Поднялся. Отошёл на несколько шагов. Раскрыл ладонь. Поглядел на медальон. Выкованные из металла крылья, цветы, драгоценные камни. И кусочек жизни внутри, там, где никто не видит. Всё ещё живой...

   Короткая дрожь, стон сквозь стиснутые зубы. Даже ты отвернулся, Мирн! Даже ты не признал... А Мири... и не взглянула.

   -- Идём! -- Милана нетерпеливо дёрнула рукав Аарона, старшего из монахов. -- Ему нужно помочь, пока он не истёк кровью.

   -- Подожди, пигалица, -- осадил послушницу старший мастер-воин. -- Не нужны мы ему. Пока не нужны, -- уточнил, видя возмущение в глазах девушки.