Заповедник Бессмертных. Осторожно - вымирающий вид!(СИ)

   Из приоткрытой двери Ледяного Храма вышла тень. Постояла, обретая видимость и чёткие черты. Это был высокий, золотоволосый, стройный, очень похожий на "ангела", только бескрылый, мужчина. Похожий как родной брат. Он неотрывно глядел на Странника.

   -- Элли?.. -- голос оказался бархатистым, с мягкими переливами, будто урчание большого льва. Немножко ниже, чем у того, кого позвал, но не менее красивый. -- Это правда ты?

   Он обернулся грациозным, текучим движением. Замер. Выдохнул, не веря:

   -- Мирн... Не лжёт ли мне дар, выдавая желаемое за действительное?..

   Мирнари поморщился, откинул за спину золото волос, подошёл и одним резким движением выдернул болт из живота брата. Тот задохнулся от боли, обхватил себя руками, согнулся. Но Мирн придержал.

   -- Ты... -- прохрипел Элльри, сплёвывая кровью. -- Обделённое разумностью и состраданием создание света и гор! Больно же...

   -- Тебе нельзя умирать, -- произнёс Самоцветный Творец, помогая брату выпрямиться.

   -- С чего бы это? -- скривился тот. -- Я сюда шёл, только чтобы умереть! Не мучай меня больше, Мирн... забери в вечный покой.

   -- Не могу, Элли, -- качнул головой, отводя взгляд.

   Молчание. Тихое, с бесконечной болью:

   -- Это из-за того... каким я стал?.. Каким... уродливым?..

   -- Обделённое рассудком создание ветра и звёзд! -- с досадой выразился Самоцветный Творец, обняв брата. -- Ты не уродлив, Рождённый Летать. Ты весь изранен. Искажён, изломан. Настолько сильно, что мы тебя не узнали. Не произноси больше таких глупых слов. Ты наш, каким бы ты ни был.

   -- Так позволь мне заснуть навсегда, Мирн!..

   -- Тебе нельзя... -- голос принадлежал замершей у ворот, так и не обретшей материальности, прозрачной девушке.

   -- Мири?..

   -- Элли, Мирн верно говорит, -- вступил в разговор, обретая черты, ещё один призрак.

   -- Танри... Но почему?!

   -- Потому, что ты -- дух этого мира, -- ещё один собеседник проявился. -- Его душа, его жизнь, живое сердце, если хочешь...

   -- Какого... При чём тут я, Гэллри?!

   -- Мы все были духом мира, -- Мирн взглянул виновато. -- Ты не знал, ведь Странники изначально немного другие. Немного отличные от остальных. Но это уже ничего не значит. Ведь ты -- последний из нас. Единственный. Мы все были тем, что люди, убившие нас, называют Богом. Ты -- последний истинный творец. Живой дух мира.

   -- Да за каким... зачем миру такой... такой дух? -- обречённо спросил Элльри. -- Я же...

   -- Какой есть, -- сурово прервал Танри. -- Мир сам сделал тебя таким, Элли. Изуродовал, изранил, исказил. Научил такому, о каком никто из нас раньше и не подозревал. Но без тебя со временем умрёт всё. Сначала погибнут чудеса и вера в них. А потом -- всё живое. Готов ты к такому, Элли?

   Рождённый Летать отрицательно качнул головой.

   -- Мы все живём в тебе, Элли, -- ласково улыбнулся Гэллри. -- Частичка каждого из нас будет с тобой всегда и возродит искру по первому зову. Ты ведь уже пользовался моим даром и даром Танри.

   -- Вы все умерли во мне! -- с отчаяньем воскликнул Странник.

   -- Нет. Мы живы, пока ты не отпустишь нас навсегда, -- мягко ответил Мирнари. -- А ты не отпустишь, пока не погибнет мир. Мы в вечном ледяном сне смерти, мой брат. Ты пробудил нас ненадолго и скоро мы снова уснём. От нас остались только тени, отблески, которые мы вкладывали в творения. И память в тебе. В Последнем...

   -- Нас не хватит надолго. Мы скоро снова растворимся, -- проговорил Танри.

   -- Когда поймёшь, что мир готов к вечному сну... к смерти... приходи, -- ласково сказал Гэллри.

   -- Тогда мы примем твою смерть, Элли, -- Мирн снова крепко обнял брата. Последний раз... -- Жаль, что ты теперь не летаешь, брат. Прощай...

   Три призрака растворились в солнечных лучах. А четвёртый метнулся от двери, вцепился в раненого Странника. Крепко прижался.

   -- Прости меня, любовь моя, -- тихий, виноватый голосок. -- Прости, что не смогла дождаться тебя с дороги. Прости себя, Элльри. Ты ничего не мог сделать...

   Мири растворилась вслед за остальными.

   -- Мог... -- шепнул ей в след Последний. -- Я многое мог...

   Опустился на колени. Закрыл лицо руками. Ладони были в крови.

   -- Я многое мог... -- повторил он. -- Только не успел!.. Это теперь я уже ничего... ничего не могу!..

   Он поднялся на ноги. Обернулся, взглянув на солнце. И упал в снег, потеряв последние силы. Они не разрешили... Но ведь хоть ненадолго можно снова забыться ледяным сном?.. А потом... через пару веков... можно проснуться.

   Ты невнимательно слушал нас, Элли! Помнишь детей там, внизу, в долине? Знаешь, почему они такие? Потому, что мы здесь. А мы здесь -- пока они там. Не сдавайся. Не убивай их своим холодом...

   Люди обступили раненого чужака.

   -- Так он... наш Истинный Бог? -- негромко и скорее риторически спросил Арье, второй по старшинству мастер-воин.

   -- Да, -- больше самому себе, чем кому-либо, ответил Аарон. -- Наш искалеченный миром и людьми живой Господь. И мы должны сберечь его.