Заповедник чувств

В комнату вошла Сисси, и они сменили тему разговора. Эвелин подняла с пола один из альбомов.

— Господи Боже! Неужели это я? — воскликнула она, подвигаясь на кушетке, чтобы освободить место для дочери.

Диана наклонилась к семейной фотографии.

— Все эти люди Прескотты, не так ли?

— Да. Кузены, кузины, тети, дяди.

А я — то думала, что у меня большая семья, проговорила про себя Диана. Ее улыбка потускнела, когда она вспомнила своих родных, оставшихся в Вермонте, родных, которые в отличие от Прескоттов еще собирались вместе, чтобы запечатлеться на семейных фотографиях. Но они не прошли, как Прескотты, через трагедию, жадность, обман.

— Подумать только, сколько у меня родственников, с которыми я даже не знакома, — вздохнула Сисси. — Почему мы больше никогда не собираемся вместе?

Эвелин с трудом перевела дыхание.

— Вероятно, потому, что нет больше в живых Кейт и Джастина, моих бабушки и дедушки, которые объединяли всех.

Сисси снова вздохнула, очевидно, считая это слабой отговоркой, и открыла альбом.

— А это о чем? — спросила Эвелин.

— О грандиозном празднестве, устроенном бабушкой Кейт в 1924 году.

Диана снова! с любопытством наклонилась, пока Сисси перелистывала страницы.

— Жаль, что мы не можем организовать такой праздник, — заныла Сисси. — Хотя бы раз в моей жизни настоящий прием — со смокингами, бальными платьями и цветами повсюду.

Эвелин подняла голову.

— Сисси Осборн, в день, когда вы смените свои потертые джинсы на платье, я съем свою шляпу.

— Но я надела бы платье ради такого приема. Ее мать рассмеялась.

— Пышные приемы давно уже не в моде. Хотя твой день рождения послужил бы прекрасным поводом для него. Есть еще одна причина собраться это наш последний шанс, если твой дядя действительно продаст «Убежище среди скал».

— Ты отстала от жизни, мама. Приемы в стиле шестидесятых снова в моде. — Загорелое лицо Сисси озарилось надеждой.

— О, ты же знаешь, твой дядя никогда не позволит.

Сисси сникла и надулась.

— Но почему ты так думаешь? Он ведет себя очень странно в последнее время. Давай позвоним ему. Наверное, он сейчас в своем офисе.

— Честное слово! Ты совершенно невыносимое создание! — Но в тоне Эвелин было нечто, выдавшее ее заинтересованность этой идеей. — Давай сначала все продумаем. Например, кого мы пригласим?

— Ну… — Сисси подалась вперед, — я приглашу друзей из яхт-клуба и, может быть, несколько школьных подруг. Всего около десяти человек. Это не очень много?

—  —Нет, но, насколько я тебя знаю, эта цифра

может удвоиться еще до заката солнца.

— Ты также могла бы пригласить друзей. Пусть это будет и твой прием. День моего рождения не так важен. Я не стану возражать, если ты пригласишь какой-нибудь оркестр, играющий эту ужасную старую бальную музыку.

— Бальная музыка! Кто говорит про музыку? — рассмеялась Эвелин. — Нас только послушать. Мы говорим так, будто это может произойти на самом деле…

— Тогда маленькую вечеринку, — страстно умоляла Сисси. — С музыкальными записями и картофельными чипсами на закуску.

Эвелин стала задумчивой.

— Это совсем не похоже на то, как отмечали мой шестнадцатый день рождения. Какой это был праздник! Я никогда не забуду своего платья. Оно было прямо из Парижа, Сисси. Из Парижа!

— Тогда вот что, — вскочила Сисси. — Я позвоню дяде Дэвиду. Надо попытаться. Еще одна идея, — давай попросим Диану, я хотела сказать, мисс Уайт, позвонить ему. Кажется, она имеет на него влияние, которым не обладаем мы.

Сердце Дианы, подскочив, ударило в ребра. Она не ожидала такого выпада. Эвелин и ее дочь так увлеклись, что она подумала, будто о ней забыли.

— Нет, Сисси, — запротестовала она, но девочка уже бросилась через фойе в библиотеку к телефону.

— Сисси, подожди, — Диана вышла из своего оцепенения. — Я не могу просить твоего дядю…

— Конечно, можете, — настаивала Сисси.

— Но что я скажу? — спросила она, не обращаясь к кому-либо конкретно. — Что мне делать?

Но было слишком поздно.

— Привет, миссис Слейтер. Это Сисси Осборн. Можно мне поговорить с дядей, пожалуйста?.. Да, это очень важно. — Она закрыла трубку рукой и засмеялась: — Она звонит в конференц-зал. О, привет! Дядя Дэвид?.. Нет, ничего плохого. Как у тебя дела? Нет, это не отнимет много времени. С тобой кто-то хочет поговорить. Подожди секунду!

С этими словами она передала трубку Диане.

— Вот. Он в самом деле очень занят. Лучше не заставляйте его ждать.

Ног своих Диана не чувствовала, когда взяла трубку. Как она могла согласиться? Она еще не пришла в себя из-за сердитого отказа Дэвида говорить о Гленде, из-за того, что он не подпускал ее к заповедной части своей жизни и, несомненно, все еще сердился на ее назойливое вмешательство.

— Дэвид? — Ее голос звучал неуверенно.

— Ди… Диана? Это ты?

— Я знаю, что ты занят. Я долго тебя не задержу.

— Хорошо. В чем дело? — В его голосе были колебания и настороженность. Тем не менее Диане было приятно его слышать. Она ясно представила себе его лицо.

Эвелин взяла дочь за руку.

— Сисси, давай оставим мисс Уайт одну уговаривать дядю Дэвида.

Диана благодарно улыбнулась, пока они выходили из комнаты.

— Дэвид… я… мы…