Заповедник для академиков

Приехали два чина с петлицами капитанов госбезопасности. С ними штатские жуликоватого вида, какой бывает у лекторов по марксизму-ленинизму. Алмазов сказал, представляя штатских:

— Эти товарищи из нашего медицинского института. Ученые-гигиенисты. Я правильно говорю?

— Правильно, — ответил за гигиенистов один из капитанов.

— А других наших товарищей не представляю, — сказал Алмазов.

Те щелкнули каблуками, признавая таким образом право Мати на существование.

Жулик, что был потолще и лысый, развернул план полигона. Оказывается, он был введен в курс дела. Матя с удивлением поглядел на Алмазова — тот кивнул, подтверждая этим свое решение.

Лысый жулик прикрепил план к стене заранее заготовленными в пухлом кулачке кнопками, а второй жулик, курчавый, начал читать диспозицию, показывая указкой, где решено расположить клетки с дикими животными и домашним скотом, какие будут привезены растения и даже микроорганизмы. Мате стало скучно, он отвлекся, но тут услышал слово «слон».

— Вот именно, слон, — повторил жулик, встретившись с удивленным взглядом Мати. — У нас достигнута договоренность с Свердловским зоопарком, который как раз намерен проводить списание ряда животных по возрасту и болезням. Мы поговорили с товарищами. Они согласились. Сейчас мы готовим зверей к доставке.

— Какого черта вам понадобился слон? — удивился Алмазов.

— В соответствии с научным заданием, — смело парировал лысый жулик. — Нам было приказано охватить испытаниями максимально возможный круг живых существ.

— А это даже интересно, — сказал Матя.

— Ты не понимаешь, — огрызнулся Алмазов. — Ведь слона сюда волочить надо, ему нужны охрана, люди, жратва, тонны бананов, мы где это все достанем?

— Ну уж это преувеличение! — обиделся за слона один из капитанов. — Слоны картошку едят, морковь и капусту. Нормально питаются.

— Обойдемся без слона, — отрезал Алмазов.

— Но мы везем и других животных.

— Других везите, — отмахнулся Алмазов, — каких хотите везите, но чтобы без слонов.

Матя подумал, что наверняка они притащат тигра, жалко тигра, убьют ведь.

А жулик тем временем продолжал твердить о трудностях с обогревом воды, из-за чего не удалось выполнить задание по рыбам и земноводным.

— Хорошо! — рявкнул Баскаев. — Закругляйтесь. Как насчет человеческого материала?

Матя насторожился.

— Здесь уполномочен я, — сказал один из капитанов — человек без лица, не запомнишь, даже прожив год в одной комнате. — Принято решение о привлечении к опыту семидесяти человек разного возраста и обоего пола, преимущественно мужского.

— Женского зачем? — спросил Баскаев.

— У них другие реакции, — сказал толстый жулик. — Совсем другая физиология. Очень полезно для сравнения.

— И как их будете размещать? — спросил Алмазов.

— Мы предполагаем воспользоваться вашим советом, — сказал капитан, преданно глядя на Алмазова. — Мы создаем из материала временные семейные единицы, чтобы расселить их по основным строениям города.

«Господи, — понял Матя, — они собираются убивать людей! Этого еще не хватало!»

— Погодите, погодите! — Матя отложил карандаш. — Зачем вам люди?

— А кто, вы думаете, в городах живет? — Баскаев был явно готов к такому вопросу. — Мыши, да?

— Мыши и морские свинки предусмотрены, — поспешил вставить курчавый жулик. — О них мы доложим ниже.

— Спасибо, уже доложили, — сказал Матя. Он поднялся. — Я протестую против включения живых людей в число подопытных животных.

Оба капитана и жулики смотрели на Матю обалдело. Словно он оскорбил их дурными словами.

— Товарищ Шавло, — произнес Алмазов. — Вы, видимо, забыли, что мы здесь собрались не шутки шутить. Идет речь о создании особого оружия, необходимого социалистической родине. Вы забыли об этом?

Матя отвернулся. Он уже был свидетелем эмоциональных спектаклей Алмазова. Они исполнялись не для него и не для Баскаева, которые знали Алмазова как облупленного, их должны были с содроганием выслушивать случайные зрители. И нести слухи о железном характере комиссара во все концы страны.

— Мне все равно, какое у нас оружие! — тоже закричал Шавло. — Не вы этих людей рожали, и не вам их убивать! Я не намерен участвовать в преступлении.

— Значит, вы намекаете на то, что я преступник? — спросил Алмазов.

— Не намекает, он так говорит, — подсказал Баскаев.

— Я только говорю, что не позволю ставить под угрозу жизнь людей, тем более женщин.

— А ну-ка, капитан, — произнес Алмазов, указуя пальцем на одного из командиров, — откройте глаза нашему профессору на то, кому он сочувствует и кого он называет людьми и даже женщинами. Давайте читайте!

Капитан тут же вытащил из портфеля аккуратно сложенные листы бумаги, и Матя с фатальным ужасом понял, что вся эта сцена с первого до последнего слова была предугадана Алмазовым и сыграна им. Вплоть до жеста капитана, доставшего списки.

— Подряд читать? — спросил капитан.

— Да, покажите нам, кому мы должны сочувствовать.

— Арский Наум Соломонович, — прочел капитан. — Приговорен к высшей мере наказания за участие в террористическом акте против детского дома в городе Туле, в результате которого погибло шестеро детей и около двадцати было искалечено…