Заповедник для академиков

А на подносе лежало несколько мешочков и груда бумажных пакетиков. Бумага постарела, пожелтела, кое-где треснула.

— Прошу вас, — сказал сутулый мужчина, словно приглашал друзей к обеду.

Сидевшие за столом протягивали руки к подносу и брали пакетики. Они открывали их и высыпали или выкладывали содержимое пакетиков на полированную поверхность стола.

Две женщины, пришедшие позже, стояли в сторонке и улыбались, получая удовольствие от этого странного зрелища.

Почти в полной тишине, нарушаемой только шуршанием бумаги, дыханием стариков и случайным кашлем, из пакетиков на стол ложились драгоценные камни, алмазные диадемы, изумрудные браслеты, рубиновые серьги — сокровище сказочное, так не вязавшееся со скромностью пакетиков и мешочков, в которых оно до того находилось.

Постукивали о стол кристаллики, позвякивали золотые цепи…

— Вы проводили оценку? — спросил почтенного вида старик в ермолке.

— Частично, — ответила рыжая женщина. — Все еще впереди.

— Это поправит наши дела, — сказал сутулый мужчина. — Мы можем рассчитывать на оживление нашей деятельности и на возобновление некоторых проектов, от которых отказались в связи с нехваткой средств. А сейчас… вы садитесь, садитесь, — слова относились к женщинам, пришедшим последними, — сейчас мы заслушаем рассказ о том, как вам все это удалось.

Начала говорить старуха:

— Я хотела бы сначала отдать должное заслугам и усилиям наших добровольных помощников, скромных монархистов, не знающих, конечно, всей правды, но достойно идущих на жертвы ради своих идеалов. Далеко не все из вас эти идеалы поддерживают…

— Мы обходимся без идеалов, слава богу, — сказал карлик с лицом как моток шерсти — все в длинных тонких морщинах.

— Мы — да. Другие — нет, — сухо поправила его старуха.

— Не волнуйтесь, Анастасия Николаевна, — обратился к ней сутулый мужчина. — Уважение к идеалам — это уважение друг к другу. Продолжайте.

— Когда мы поднялись на борт теплохода «Рубен Симонов», — сказала Анастасия Николаевна, — мы уже знали, что там находятся наши соперники, обладающие информацией не менее полной, чем наша, но информацией другого рода. И главное — у них была возможность получить шкатулку. — Анастасия Николаевна повела над столом тонкой ручкой — там, куда указал ее палец, поблескивали камешки и золото. — У них был один из нас. И не будем сейчас казнить друг друга, упрекать — это был сознательный выбор Владимира Ильича. Мы выходили с ним на связь еще до начала этой эпопеи — он в общих чертах знал о нашем существовании. Но он не захотел трудиться с нами в силу того, что им владеет неизбывная гордыня. Он полагал, что сможет достичь своих безумных целей, опираясь лишь на собственный ум и склонность к интригам.

— Он всегда был таким, — сказала Татьяна, которая стояла за спиной Анастасии Николаевны. — Он неисправим.

— Неисправим, — повторил сутулый мужчина.

— Вы его пригласили к нам сегодня? — спросила дряхлая женщина, похожая на очень старую черепаху.

— Он отказался, — вздохнул сутулый мужчина, — он сослался на нездоровье.

— Ах, какое нездоровье в его возрасте! — засмеялась старая черепаха. — Я жду не дождусь, когда стану такой же молодой, как он.

— Ох, это будет не скоро, — заметила Анастасия Николаевна.

Сутулый мужчина поднялся.

— Во-первых, — произнес он, чуть окая, глухо и медленно, — от имени всех членов нашего союза, союза величайших людей планеты, живущих вновь, ибо смерть отступает перед нами, от имени Союза бессмертных я выражаю глубокую признательность нашим достойным друзьям — Анастасии Николаевне Романовой, наследнице престола Российской империи, которая не пожалела сил и времени, рискуя жизнью ради всех нас…

* * *

Раздались аплодисменты.

Бессмертные, в чертах лиц которых можно было угадать величайших негодяев и тиранов, авантюристов и мыслителей нашего века, а также те бессмертные, чьи лица были никому не известны при первой жизни и неизвестны при второй, — все они хлопали в ладоши искренне и без зависти, ибо уже осознали силу своего союза и приветствовали подвиги во славу его.

В своем первом рождении они жили поодиночке и даже порой ненавидели друг друга. Но время почти всех научило мудрости.

— Во-вторых, я прошу вас выразить свою благодарность и восхищение человеку, который руководил всей этой немыслимой и невероятной операцией. Который не только выследил шкатулку, но и смог в ситуации, в которой достать ее было немыслимо, совершить это немыслимое.

— Не говоря о кораблекрушении, — сказала бабушка-черепаха. — По телевизору показывали.

— Где только не показывали, — сказал карлик.

— В шторм, ночью, в рукопашном бою он победил банду мафиози и обогатил наш союз.

— Я только возвратил семье Романовых ее драгоценности, — сказала рыжая красавица.

— Спасибо вам, Иосиф Виссарионович, — с чувством произнес сутулый мужчина. — Спасибо вам, наш дорогой. Простите, что называю вас вашим старым именем.

— Я не обижаюсь, — ответил Сталин. — В конце концов, и в женском теле есть свои прелести.