Заповедник для академиков

— Вот видишь, — сказала Лидочка мрачно, — можешь продолжать.

— Ой, — сказала Марта, — а я думала, что ты его у меня хочешь отнять!

— Он твой, — сказала Лида, — только скажи ему, чтобы в будущем он не прятался по шкафам — у меня там платье висит и блузки. Он мне все луком провоняет.

— Это неправда! — закричал Ванюша. — Марта Ильинична, скажите, что это неправда.

— Нет, — сказала Марта, — ты этого не могла подстроить. Ты не успела бы подстроить!..

Марта была совершенно серьезна — она решала задачу с двумя неизвестными. Весь мир был чреват изменой, никому нельзя было доверять.

— Где мой маскарадный костюм? — спросила Лидочка.

— Нет, вы скажите ей, — настаивал молодой человек, — вы скажите, что я не ел лука! Здесь лука отродясь не давали.

— Я не знаю никакого маскарадного костюма, — сказала Марта. — Совершенно не представляю, что ты имеешь в виду.

— Я ничего не имею в виду, — сказала Лидочка. — Мне все это надоело. Филиппов сказал мне, что одеяние монахини у нас в комнате.

— Вы забыли, Марта Ильинична, — возрадовался вдруг молодой поклонник. — Я вам лично помогал нести этот костюм. Вам так понравился материал. Помните, вы сказали, что хотели бы быть такой монахиней.

— А идите вы к чертовой бабушке! — закричала вдруг Марта, схватила со своей кровати черную одежду и кинула Лиде. — Все меня в чем-то подозревают, все у меня что-то вымогают. А ну иди отсюда, луку, видите ли, он наелся и лезет с поцелуями… — И, видя изумление аспиранта, добавила: — К моей лучшей подруге.

За аспирантом закрылась дверь. Лидочка, не обращая внимания на притихшую Марту, натянула длинную, черную, до пола, одежду и, подойдя к зеркалу, сама себе в ней понравилась.

Марта сидела на постели и зашивала саван «Голода», скелет лежал у нее на коленях и шевелил ногами. Зрелище было патологическое. Но Марта не замечала. Она была полна своих тайных и невеселых мыслей.

— Не сердись, — сказала Марта неожиданно. — Ты, наверное, думаешь, что у меня бешенство матки?

— Я ничего не думаю.

— Просто мне так отвратительно жить на свете, — сказала Марта, — что для меня эти дни в Узком — спасение. Без них я бы задохнулась в коммуналке… Если тебе нужен этот мальчик — возьми его себе. Честное слово, мне не жалко.

— Нет, спасибо, — сказала Лидочка. Надо было стянуть через голову монашеское одеяние, но не было сил этого сделать, Она разулась, сделала два шага, упала на кровать и еле смогла спросить Марту: — Ты никуда не уйдешь?

— Нет, я буду скелет по себе подгонять.

И Лидочка с великим облегчением, словно неделю не дотрагивалась до подушки, заснула.

Проснулась Лида, как ей показалось, через две минуты, хотя поняла, что спала куда дольше. За окном было черно, в комнате уютно и мирно. Марта сидела на своей постели, аспирант на стуле, лицом к ней. Он помогал ей, держал одеяние, а Марта его зашивала.

Лидочка поглядела на часы. Было уже около шести. Она проспала больше часа.

— Меня никто не спрашивал?

— Алмазовская Альбина забегала, но я не стала тебя будить.

Как только Марта произнесла это имя, сразу вернулась грозная действительность. Альбине нужен револьвер, чтобы застрелить негодяя Алмазова. А может быть, чтобы вернуть?! «Почему я решила, что Альбина спит и видит, чтобы стрелять в своего благодетеля? Да посмей она, завтра же погибнет и ее муж, и она сама. Может быть, Алмазов дал ей револьвер, чтобы защищаться?»

— А Александрийский не приходил?

— Ему на второй этаж подниматься нельзя, — сказала Марта. — Трудно.

Лидочка поднялась и удивилась, не узнав себя в монашеском одеянии.

— А когда начнется маскарад?

— На ужин велено идти одетыми. Будет массовое действо. Фигуры вчерашнего дня и победивший пролетарий. Товарищ Алмазов обещал быть в одежде победившего пролетария. То есть до пояса обнаженный и в цепях.

— А цепи в подвале?

— И еще какие цепи! — сказал Ванюша.

* * *

Длинное платье Лидочки было рассчитано на женщину более высокую и потому волочилось сзади по полу. Когда она спешила нижним коридором к комнате Александрийского, то мельком увидела свое отражение в высоком трюмо — черная летучая стройная фигура, казалось, пришла сюда из прошлого. Ну что ж, маскарад так маскарад — нам хочется плясать и веселиться на костях поверженного империализма.

Лидочка постучала в дверь. Никто не откликнулся. Значит, Александрийский ушел без нее? Это же опасно!

Из-под двери был виден белый уголок. Лида подняла его. Это была записка от Александрийского.

Без обращения и без подписи — Александрийский был осторожен.

«Я буду в парке до 19.00. Потом вы меня смените».

Записка была более чем исчерпывающей. Теперь важнее всего отыскать Альбину — можно представить, в каком она сейчас состоянии. Но идти к Алмазову Лидочка, конечно же, не посмела, она надеялась, что Альбиночка сама ее ищет.