Заповедник гоблинов

К концу дня Кашинг и Мэг вернулись в лагерь. Навстречу им вприпрыжку выбежал Энди. Остальных не было видно. Эзра и Элин отправились к подножию холма поговорить с Деревьями, а Ролло просто бродил где-то.

— Теперь мы знаем, сынок, — сказала старая Мэг. — Д. и П. выразился точно. Город закрыт для нас.

— Все из-за Элин. Она болтала о вечности.

— Ты слишком резок с ней. Может быть, она слегка и тронутая, но она обладает силой. Я уверена в этом. Она живет в другом мире, на другом уровне. Она видит и слышит то, чего не воспринимаем мы. Впрочем, что сейчас говорить об этом? Что мы будем делать, если не сумеем уйти отсюда?

— Я не собираюсь сдаваться, — ответил Кашинг. — Если мы захотим уйти, то найдем путь.

— А что случилось с Местом, которое мы ищем? Как мы могли так ошибиться?

— Мы ошиблись, потому что шли вслепую, — сказал Кашинг. — Хватались за всякий слух, верили во все лагерные рассказы, которые слышал Ролло. Это моя ошибка. Я слишком торопился. Слишком легко верил в услышанное.

Вскоре после наступления тьмы явился Ролло. Сев рядом с остальными, он уставился в костер.

— Я мало что отыскал, — сказал он. — К западу отсюда находится карьер, откуда и брали камень для Города. Старая дорога ведет на юго-запад. Она проложена до того, как выросли деревья. Теперь она перекрыта деревьями. Я пытался пройти, но прохода нет. Я пробовал в нескольких местах. Деревья стоят стеной. Может быть, сотня людей с топорами смогла бы пробиться, но у нас нет ни людей, ни топоров.

— Даже с топорами, — сказала Мэг. — Вряд ли…

— Собираются племена, — продолжал Ролло. — Равнина к востоку и югу просто черна от них, и все время подходят новые. Должно быть, новость распространяется быстро.

— Я не понимаю, почему они собираются, — сказал Кашинг. — Конечно, были стражники, но я считал их небольшими группами заблуждающихся фанатиков.

— Не так уж и заблуждающихся, — сказала Мэг. — Нельзя столетиями нести стражу, основываясь лишь на заблуждении.

— Ты считаешь это место важным? Настолько важным?

— Так должно быть, — сказала Мэг. — Оно слишком велико. Слишком много времени и труда затрачено на его сооружение. И оно по-прежнему хорошо защищено. Люди, даже в старые машинные времена, не стали бы тратить столько времени и сил…

— Да, я знаю, — сказал Кашинг. — Сам удивляюсь. Зачем оно здесь? Если бы только мы смогли понять это…

— Появление племен показывает, что это место более важно, чем мы думали, — сказал Ролло. — Здесь не только одни стражники. Их поддерживали племена. Должно быть, существует легенда…

— Если так, то это хорошо скрытая легенда, — сказала Мэг. — Я никогда не слышала о ней. Я уверена, что городские племена ничего о ней не знают.

— Самые важные легенды должны тщательно скрываться, — сказал Кашинг.

— Они настолько священны, что о них, может быть, и не говорят вслух.

На следующий день Ролло пошел с ними в очередной обход Города. Они не нашли ничего нового. Стены стояли прямо и недостижимо. Никаких признаков жизни.

Позже вернулись в лагерь Эзра и Элин. Они очень устали, ноги у них были сбиты.

— Садитесь и отдохните, — сказала Мэг. — Ложитесь, если хотите. Вот вода. Я сейчас поджарю мяса. Поспите немного перед едой.

Эзра хрипло сказал:

— Деревья не пустили нас. Не слушали никаких заговоров. И не объясняли, почему. Но о других вещах они говорили. Они говорили о наследственных воспоминаниях. О другой планете в другой солнечной системе, где-то очень далеко отсюда. Они назвали и эту планету, но это очень трудное название, со множеством согласных, я не запомнил его и не хотел переспрашивать. Мне это казалось неважным… Какая нам польза, если мы будем даже знать название? Они либо забыли, как попали сюда, либо не хотели говорить. Впрочем, может, они и сами не знают. Я не уверен, что они видели эту планету. Я думаю, они говорили о наследственной памяти. Расовые воспоминания, передаваемые от одного поколения к другому.

— Ты уверен в этом? — спросил Кашинг. — И они сказали, что пришли с другой планеты?

— Уверен, — ответил Эзра. — Это несомненно. Они говорили о планете, как человек, заброшенный куда-нибудь, говорил бы о стране своего детства. Они показывали мне эту планету. Картина очень смутная, но основное разобрать можно. Я думаю, что это идеализированная картина. Розовый мир — знаете, такой тонкий розовый цвет яблоневых лепестков ранней весной на фоне голубого неба. Не цвет этого мира был розовым, а чувство. Я знаю, что не очень понятно выражаюсь, но так и было. Радостный мир, не счастливый, а радостный.

— Неужели люди, улетавшие к звездам, попали в этот розовый мир и привезли оттуда семена деревьев? — спросил Кашинг.

— А Попутчики и Дрожащие Змеи? Живые камни? Все это не может принадлежать нашему миру, — сказала Мэг.

— Если это верно, — подхватил Ролло, — то, может, это все-таки и есть Место, откуда уходили к Звездам?

Кашинг покачал головой.

— Здесь нет посадочных площадок. Мы их нашли бы, если бы они были. И очень далеко от источников снабжения. С экономической точки зрения нелогично.

— Возможно, в определенных условиях отсутствие логики имеет смысл, — сказал Ролло.