Заповедник гоблинов

— Это долгая и печальная история, — ответил Скрач. — Как-нибудь, когда у вас будет время, я вам расскажу ее полностью. Я был учеником демона, назначен в передние адских районов учиться своему ремеслу, но боюсь, что делал я это весьма плохо. Я, так сказать, неудачник. Я никогда ничего не делал по-настоящему правильно. Видимо, я так и не вник в суть работы. Я всегда был в немилости. Меня вечно ругали за недостаток рвения.

— Видимо, ты не создан для роли демона.

— Вполне возможно. Но стать демоном было выгодно. Открылось бы несколько других занятий. Могу вас заверить, что я всегда старался быть мужественным.

— Так что же случилось?

— Я убежал. Я не мог больше терпеть, взял и сразу отрезал. А вы знаете, сэр, это самое плохое дело — обрезать все. Я не думаю, чтобы они стали утруждаться ловить меня и водворять обратно.

— Здесь с тобой хорошо обращаются, если не считать цепи?

— Если не считать цепи, то я сказал бы — да. Во всяком случае, мне здесь несколько лучше, чем человеку, попавшему в ад.

Глава 21

Кутберт лежал в постели на высоко поднятых подушках. На нем был пронзительно-красный ночной колпак и ночная сорочка с кружевными манжетами и воротничком. Он был очень худ. Глаза под белыми кустистыми бровями глубоко ввалились. Очень худое лицо было туго обтянуто сухой кожей. Крючковатый нос походил на клюв, щелка рта пряталась между носом и загнутым вверх подбородком. Тощие плечи поднимались узловатыми костями. Живот под простыней был таким впалым, что вырисовывались тазовые кости.

Он улыбнулся Дункану и скрипучим голосом произнес:

— Так. Диана говорила, что ты расколотил их вдрызг. Это единственный язык, который они понимают.

— Не я один. Со своим отрядом.

— Позже вы увидите и других, — пообещала колдуну Диана. — У них очень пестрая группа.

Она повернулась к Дункану.

— Вы не обижаетесь, что я назвала их пестрой группой?

— Полагаю, вы можете так назвать ее, — ответил Дункан не слишком любезным тоном.

— Ты говорила мне о них, — сказал Кутберт Диане. — Собака, лошадь и ослик. Я бы хотел увидеть и их тоже.

— Собаку можно, — заметила Диана, — но не лошадь.

— Я хочу видеть все племя, — настаивал Кутберт. — Я хочу посмотреть на этот маленький отряд, который переломал кости этим злыдням. Ей-богу приятно узнать, что есть еще в стране такие люди, которые не бегут с визгом, а сражаются и побеждают.

— Лошади и ослику трудно подняться сюда по лестницам.

— Тогда я спущусь вниз.

— Вы знаете, сэр, что вам нельзя напрягаться.

Кутберт что-то проворчал и повернулся к Дункану.

— Вот что бывает, когда человек стареет. Вам нельзя напрягаться, вам нельзя пойти в сортир, вы должны садиться на горшок. Вы должны есть мягкую пищу, потому что ваше брюхо не переваривает честного мяса. Вы должны быть в ссоре с вином. Вы не должны делать ничего, что вам приятно, делайте только то, что вам не нравится.

— Ненадолго, — утешил Дункан. — Надеюсь, что вы снова будете делать то, что доставит вам радость. Но вы должны беречься…

— Ну, вот, ты в один голос с ней, — обвинил его Кутберт. — Все с ней в сговоре. Она может обвести вокруг пальчика самого сильного мужчину. Посмотри на нахальную девку, на ее золотые волосы, на то, как она стреляет глазами.

— Вы знаете, сэр, что я никогда не стреляю глазами. И если ваше поведение не изменится к лучшему, я наварю вам на ужин зелени и прослежу, чтобы вы ее сели.

— Вот видишь, — сказал Кутберт Дункану. — У мужчины никаких шансов. Особенно если он стар. Старайся не переходить за тридцать лет. А теперь расскажи-ка мне о своем маленьком отряде и большой битве.

— Мы не выжили бы в битве, если бы не Диана и не дикий охотник…

— О, дикий охотник — крепкий парень. Я помню…

Он остро глянул на Дункана.

— Не говори мне, что ты охотник. Какой-нибудь его родственник — возможно, но, конечно, не охотник. Ты мне сказок не рассказывай. Я знаю охотника. И не вкручивай…

— Сэр, — перебила Диана, — я говорила вам об этом джентльмене. Он не охотник, и не выдает себя за него. Вы спутали. Дункан Стендиш — отпрыск великого дома на севере.

— Да, — сказал Кутберт, — теперь я вспомнил. Стендиш. Да, я слышал о Стэндишах. Но если ты из того дома, что ты делаешь здесь? Почему ты не сидишь у себя на севере за крепкими стенами?

— Я иду с поручением в Оксенфорд, — ответил Дункан.

— Оксенфорд? Да, я знаю Оксенфорд. Большая группа известных ученых. У меня там есть друзья.

Он опустил голову на подушки и закрыл глаза. Дункан вопросительно взглянул на Диану. Она сделала ему знак подождать.

Через некоторое время колдун зашевелился, открыл глаза, приподнялся и посмотрел на Дункана.

— Ты здесь, — сказал он. — Я думал, что ты мог уйти. Я чуточку вздремнул. Ты уж прости меня. Иной раз со мной случается.

— Теперь вы чувствуете себя лучше, сэр?

— Да, гораздо лучше. Диана говорила мне, что у тебя есть вопросы.

— Да. Насчет орды зла. Наш архиепископ говорил…

— Какой архиепископ?

— Его преосвященство аббатства Стендиш.

— Ретрограды. Пустая болтовня. Ты не согласен?

— Иногда я тоже так думаю.

— И что же он знает об орде?