Заповедник гоблинов. Романы

- Давайте оставим шутки и перейдем к делу, - предложил отец. - Садись поближе, сынок. Дело касается тебя.

- Хорошо, сэр, - ответил Дункан. Он сел. Архиепископ глянул на его отца.

- Я буду рассказывать, Дуглас?

- Да, - ответил отец. - Вы знаете об этом больше меня и говорите вы лучше. У вас есть слова для этого.

Архиепископ сложил пухлые пальцы на объемстом животе.

- Два года назад, - сказал он Дункану, - твой отец принес мне манускрипт, который он нашел при разборе семейных бумаг.

- Эту работу, - вмешался отец, - надо было сделать столетия назад. Документы и записи были перемешаны без всякого смысла. Старые письма, дарственные, старинные инструменты - все в беспорядке валялось в ящиках. Разборка всего этого и сейчас не закончена. Я занимаюсь ею от случая к случаю. И не всегда легко понять, что к чему.

- Он принес мне манускрипт, - продолжал архиепископ, - потому что тот был на незнакомом языке, на таком, который не только твой отец, но и вообще мало кто видел.

- Вроде бы арамейский, - заметил отец. - Кажется, на нем говорил Иисус.

Дункан переводил взгляд с одного на другого. К чему они ведут? Что все это значит, и при чем тут он, Дункан?

- Ты удивляешься, почему это касается тебя? - Спросил архиепископ.

- Да.

- Со временем дойдем и до этого. Так вот, наши добрые отцы разбирали манускрипт. Только двое из них имеют некоторое знакомство с этим языком. Один с трудом сумел прочитать слова, а другой частично перевел. Но я подозреваю, что сделано очень мало. Мы не знаем главного: подлинный это отчет или мистификация. Повидимому, это дневник, отчет о деяниях Иисуса. Не обязательно ежедневный. Есть части, где запись велась ежедневно, и есть пропуски в несколько дней, но тогда ведущий дневник снова возвращается к предыдущей дате и записывает все, что случилось в эти пропущенные дни. Выглядит это так, будто автор дневника жил в то время и был свидетелем того, что записывал. Вроде бы он не был в числе товарищей Иисуса, но каким-то образом был поблизости. Ну, вроде прихлебателя. Нет никакого намека на то, кем он был.

Архиепископ помолчал, по-совиному глядя на Дункана.

- Ты понимаешь, конечно, какое значение может иметь этот документ, если он подлинный?

- Да, конечно, - ответил Дункан. - Он может дать нам детальный, день за днем, отчет о деяниях господа.

- Не только это, сын, - вмешался отец. - Это был бы отчет очевидца. Это явилось бы доказательством, что человек по имени Иисус действительно существовал.

- Но я не могу…

- Твой отец говорит правду, - перебил архиепископ. - Если не считать этих нескольких листов манускрипта, у нас нет ничего, что могло бы служить доказательством историчности Иисуса. Существует несколько отрывочных записей, показывающих, что такой человек был, но все они сомнительны. Может, явная подделка, может, интерполяция, а может, искажения при переписке монахами, чья набожность иной раз оказывалась выше человечности. Мы верим без доказательств. Святая церковь не сомневается в существовании Христа, но наша религия основана на вере, а не на доказательствах. Мы о них не думаем. Однако перед нами такое множество неверных и язычников, что о доказательствах приходится подумать. Если этот манускрипт является доказательством, наша мать-церковь сможет с его помощью убедить тех, кто не разделяет нашей веры.

- А также, - добавил отец, - устранит сомнения и скептицизм внутри самой церкви.

- Но вы сказали,что это может быть мистификацией.

- Может, - согласился архиепископ. - Мы склонны думать, что нет. Но отец Джонатан из нашего аббатства не может произвести экспертизу. Нам нужен ученый, знающий арамейский язык, изменения, происшедшие в нем. За прошедшие столетия в этом языке появилось множество диалектов. Современный диалект, на котором еще говорят в некоторых уголках восточного мира, конечно, очень отличается от того, на каком говорили во времена Христа, и даже тогда в разных частях страны были разные диалекты.

- Я счастлив, - сказал Дункан, - что такая вещь вышла из этого дома, но я не понимаю… Вы сказали, что я…

- Во всем мире есть только один человек, который может сказать, подлинный это манускрипт или нет. Этот человек живет в Оксенфорде.

- Оксенфорд? На юге?

- Именно. Он живет в маленькой общине ученых, которая за последнее столетие…

- Между нами и Оксенфордом лежат разоренные земли, - сказал отец.

- Мы думаем, - подхватил архиепископ, - что маленький отряд мужественных и преданных людей может проскользнуть через них. Мы с твоим отцом подумывали, не послать ли рукопись морем, но у тех берегов столько пиратов, что честное судно едва ли осмелится бросить там якорь.

- Насколько мал должен быть отряд?