Заповедник Сказок 2015(Том 5)

— Я этого не говорил, но почему бы и нет? Прикинь, сколько из наших пришли в геологию? И не потому, что конкурсы на геологические факультеты меньше, а зарплата больше, чем у продавца мороженого. В наши времена конкурса в геологических вузах нет вообще, и безработных среди геологов хватает. Я полагаю, что парень, покувыркавшись лет пять в спелеологических путешествиях, твердо знает, что он хочет от геологии. Он уже прошёл первые километры вглубь Земли, и остались сущие пустяки.

— А стоит ли так калечиться? Что там, на огромной глубине, может пригодиться человеку?

— Не знаю. Может много всякого. А может и ничего. Но пока мы будем уходить за грань известного и доступного, не задавая себе вопрос «зачем», у нас есть шанс оставаться людьми.

Ольга Рэйн

Айя шамана Арбузова

Сказка для детей изрядного возраста

шибка президента, — сказал Як, закуривая и на пару секунд снимая с руля обе руки. Машину как раз тряхнуло на выбоине, и Лёхино сердце пропустило удар — гнал Як быстро, а деревья были совсем рядом.

— Не президента, а резидента, — поправил Лёха. — Президент наш не ошибается.

— Так не наш, — хохотнул Як. — Наш-то конечно нет. Ихний. Буш.

— Это да, — протянул Лёха, чтобы что-то сказать, потому что, по правде, не знал о президенте Буше абсолютно ничего, равно как и о любом ином президенте. Дел у него и своих хватало, вот ещё политиками себе голову забивать.

— Вон поворот, — напомнил он. Як притормозил, они съехали с дороги на узкую разбитую грунтовку, запетляли по лесу, поднимая тучи пыли — мимо малинника, мимо горы мусора под знаком «Мусор не бросать» (какая-то зараза даже ржавую кровать умудрилась притащить), мимо луга, где паслась соседская племенная корова.

— Этот что ли поворот? — сощурился Як. Последний раз он был на Лёхиной даче года два назад, когда встречали Пашку из армии. Три дня гуляли! Лёха чуть из своего железнодорожного техникума не вылетел.

— За домом ставь, — сказал Лёха. — И топчи аккуратнее, мать луку насадила, все выходные тут с Басей проторчала.

Тяжёлый глухой лай напомнил ему про пакет в багажнике — мамка Басе наготовила костей, жил, ещё каких-то разносолов собачьих.

— Погоди, — сказал Яку. — Первым не заходи. Я вас познакомлю.

— Да мы ж знакомы.

— Ага, он тебя год не видел. Что, хочешь рискнуть, ему память проверить?

Як не хотел, и вполне резонно — Бася был суровым метисом московской сторожевой и сенбернара и весил, наверное, больше, чем сам Лёха.

Бася вспомнил Яка нормально, замотал тяжёлым хвостом, по-свойски прислонился к бедру, подставил голову почесать. Як засмеялся, присел бесстрашно перед полураскрытой огромной пастью, запустил пальцы в густую шерсть за ушами. Бася поднял лапу, положил ему на колено, язык вывалил, довольный.

Яка вообще сильно любили и животные, и женщины. Животные всегда, с детства, а женщины начали класса с седьмого. Была в нем такая азиатская мордастая загадочность, как у Цоя. «Як» — потому что «якут», а вообще-то он был Паша Павлов. Но факт фактом — как бы он ни представлялся, девчонки всегда за ним табунами ходили.

— Ты бы, наверное, тоже бы Якута предпочла? — строго спрашивал Леха, поднимаясь на локте и глядя в тёмные глаза.

— Я тебя люблю, Леша, — говорила Леночка, не моргая. — Никого нет лучше тебя.

Лёха верил. Потом они одевались и шли в школу, садились за разные парты и весь день переглядывались.

Но сомнение его никогда до конца не отпускало. Вот и Бася сейчас всем телом демонстрировал большую любовь к Яку, а настоящий хозяин стоял позабытый. Но Лёха разорвал пакет, запах пошёл, и Бася тут же вспомнил, помчался к нему, гремя цепью, выражая большую радость от встречи.

— Пакет с едой — залог любовного постоянства, — пробормотал Лёха.

Якут рассмеялся, достал из пачки сигарету.

— Ничего, будет тебе постоянство. Ну а любовь не купишь, а у тебя есть. А вы не боитесь Басю тут оставлять? В Разгуляеве в прошлом году овчарку волки сожрали. На цепи-то даже с одним волком особо не побьёшься.

— Не, нормально, — отмахнулся Лёха. — То зимой было, оголодали. Сейчас им в лесу раздолье, вот попрутся они сюда, с Басей воевать.

Бася с громким хрустом и без видимого усилия раскусил коровью голяшку, подтверждая, что со стороны волков это было бы очень опрометчиво.

— Иди в хату, — сказал Лёха. — Мать не запирает, когда тут Бася остаётся. Я сейчас.

Як кивнул, затянулся сигаретой, направился в дом. Ну как. дом — сарай с сортиром. Лёхин Производитель, пока в завязке был, собирался ставить хоромы, но успел только стены поднять, крышу мамка уже сама рубероидом крыла, Лёха с пацанами помогали, как могли.