Заповедник смерти. Повести

Над землей выступало лишь метровое вздутие крыши бункера, похожее на выступ скалы. За крышей громоздился вал свежевыброшенной земли, за которым, в свою очередь, поднимался крутой склон холма. Прямо у ног капитана уходили вниз, теряясь в темноте, ступени из утрамбованного грунта — вход в бункер. Свет солнца в него не проникал. Абдулхарун чувствовал, что за ним следят, но, кто и сколько их, определить не мог.

— Проходите, — проскрипел наконец снизу тот же голос. — Оружие сдать.

Абдулхарун спустился вниз, отцепил пояс с пистолетом, перешагнул через трубу и очутился в кубическом помещении, залитом тусклым желтым светом.

— Быстрее! — сказал ему худой и жилистый, как корень эвкалипта, охранник.

Перед капитаном распахнулась еще одна дверь, и он вошел.

Открывшееся помещение было треугольной формы. Там, где стены сходились углом, стоял стол с телевизором и маленьким пультом. Возле походной койки стоял начальник бункера джелалмалим — подполковник Джубб — и задумчиво жевал бетель. Круглое лицо его выражало безграничное спокойствие, и Абдулхарун в который раз поразился тому, как внешность может противоречить характеру.

— Какого дэва вам от меня нужно, бенбей? — резко сказал начальник тюрьмы, в то время как лицо его оставалось безмятежным и сонным. — Почему не предупредили заранее? Свободен! — рявкнул он охраннику.

Горилла в черной форме безмолвно исчез за бронированной дверью.

— Ну? — Джубб окинул Абдулхаруна взглядом. — Что у вас? Побыстрее, мне некогда.

— Вам привет от «мисима», — сказал тот негромко. — А также от «нуля» и «двойки». А вы — «сотый».

В глазах Джубба мигнули колючие огоньки.

— Понятно. Я почему-то так и подумал. Отделу четыре джамахерии Б нечего делать в бункере правительственной изоляции. Чем вызван такой риск? Ведь вы не агент ДБ, надеюсь?

— Неужели заметно?

— У меня опыт. Итак? Времени у вас мало, порученцы обычно не задерживаются больше пяти-шести минут. Как вы на меня вышли? «Десятка»?

— Выше, «тройка».

— Саддам. Понятно. Слушаю.

— Мы хотим помочь пришельцам.

Джубб от неожиданности проглотил жевательный бетель.

— Вы что, издеваетесь?!

— Я рискую головой не для того, чтобы шутить, — холодно ответил Абдулхарун. — Меджлис организации решил захватить звездолет раньше, чем это сделают люди шейха. И тогда в наших руках окажется оружие, равного которому нет и не будет еще два столетия. Мы сможем диктовать волю любому правительству, в том числе и своему, которое срочно требует чистки от военных-пацифистов, всяких недобитых «левых» и «правых».

— Понял. Но я ничем не смогу помочь.

— Почему?

— Потому что послезавтра меня переводят в другой район, к морю. К тому же два часа назад достигнута договоренность между чужими и нашими спецами о «мирном урегулировании конфликта». Завтра раненого и здоровяка с ребенком отвезут на звездолет и «предocтавят техническую помощь в его ремонте». Со всеми вытекающими последствиями.

— Вот как?! — медленно произнес Абдулхарун, облившись холодным потом. Встал. — Аллах акбар! Я не думал, что это произойдет так скоро… Который час?

— Девять. У вас в запасе всего тринадцать часов.

Абдулхарун задумался, отметив про себя это «у вас».

— Да, мы рассчитывали, что у нас есть по крайней мере суток трое. Придется менять план.

Джубб, шурша оберткой, развернул пакетик бетеля.

— Попытайтесь. Что я должен делать? Кстати, сколько у вас людей?

— Пока один, — равнодушно сказал Абдулхарун.

— Что?! — поперхнулся Джубб, багровея. — Вы с ума сошли! — Он замолчал, повинуясь жесту гостя.

— Этот один стоит роты. Или вы считаете, что у меня под рукой наши «черные клинкиверы» — полк фардаев?

— Шотт-им-апс! — выругался Джубб, щелкнул переключателем, рявкнул: — Саид!

— Слушаю, полковник, — отозвался динамик.

— Сколько на посту?

— Двадцать пять — первое кольцо, двадцать пять — второе, рота в зоне и рота в резерве.

Джубб выключил интерком, сел на стул и сгорбился.

— Слышал? И еще внешний гарнизон в бронеходах и с танками. А у вас один…

Абдулхарун прошелся из угла в угол.

— Я и не собирался нападать на гарнизон, в любом случае эта авантюра не пройдет. Мы сделаем вид, что выручаем пленников, везем к звездолету и во время передачи захватываем. Вертолеты с группой поддержки будут наготове в полусотне зхобов отсюда. Шеф сам изъявил желание участвовать в операции. А когда мы будем внутри звездолета, никто не станет разбираться, как это произошло.

— А потом?

— Что будет потом, не нашего ума дело. Нам платят не за глупые вопросы. А шанс справиться с этим делом есть. Одно то, что я почти без усилий проник в бункер, говорит о наших возможностях.

Начальник тюрьмы хмыкнул, выплюнул жвачку.

— Послушай, Абдул… ради чего ты рискуешь? Деньги, и только? Чушь! У тебя их мало?

— Не так много, как хотелось бы. Но есть еще кое-что, ты прав. И это «кое-что» — возможность всегда делать то, что хочется, и с теми, с кем хочется.

— Ну захватите вы звездолет, в чем я сомневаюсь, ну завладеете его оружием, а дальше? Где вы его будете хранить? Или применять?