Заповедник страха

Позвонили Шурику. Тот, как оказалось, уже часа полтора не спал, утюжил местность и кое-что нашел. Велел готовить завтрак, потому что с собой на ту сторону болота они почти ничего из еды не взяли.

Команда Шурика вернулась часа через четыре. Все были грязные и невыспавшиеся.

– Там был джип, – сказал Шурик. – Какой – не знаю. Но следы оставил четкие. Они приехали на джипе… эти, в камуфляже… Там оставили свою машину и пришли сюда по гати. А потом уже, после всего, тот, третий, вышел к машине и уехал. Я видел там его следы.

– Но девушка ведь тоже уходила через гать? – уловил нестыковку один из оперов. – И машина в тот день еще должна была стоять там.

– Маша вышла из болота и взяла левее, – сказал Шурик. – Если бы она вправо пошла, она бы наверняка наткнулась на этот внедорожник.

* * *

Днем возвращались в Москву. Шурик задумчиво смотрел за окно, где придорожные деревья выстроились стеной.

– Нет дезертира этого, – сказал он вдруг и обернулся к Хмелю. – Добегался.

– Какого дезертира? – не понял Хмель.

– Ну, этого, который был с тобой в лесу.

– Упырь, – сказал Хмель.

– Почему упырь?

– Мне так привиделось сначала. Из болота вылез, весь в тине, глазищи красные…

– Красные?

– Реально! – подтвердил Хмель.

– Может, болел? – предположил Шурик. – Инфекция какая-нибудь.

– Может, и так, – пожал плечами Хмель. – Но выглядит, конечно, жутковато.

– В общем, грохнули его, – вернулся к главной теме Шурик. – Этот, в камуфляже, его убил. Оказался круче твоего упыря. Переиграл. Может, он тоже какой-нибудь десантник. Помнишь, ты рассказывал, как упырь тебя допрашивал?

– Ну.

– Вот и этот, в камуфляже, я думаю, знает, как допрашивать. Потому что очень быстро он на тебя вышел в Москве. Значит, он информацию получил от упыря.

* * *

Домой Хмель так и не попал. Приехали в Москву, остановились у здания, где туда-сюда сновали люди в милицейской форме. Шурик ушел, а Хмель остался в машине под присмотром помятых и заросших щетиной оперов. Те явно тяготились возложенными на них обязанностями. Не будь Хмеля – они бы сдали свои пистолеты дежурному и отправились отсыпаться по домам. Но вот Хмеля дежурному не сдашь. Обидно. Хмель тоже не испытывал к ним теплых чувств. Никак не мог забыть, как ему надели наручники. Такое не прощают.

Шурик появился спустя несколько часов, когда Хмель уже совсем извелся.

– Пошли, – сказал он Хмелю и заглянул в глаза так ласково-участливо, что у Хмеля от недобрых предчувствий сжалось сердце.

Такой неискренне добрый взгляд можно увидеть, наверное, у хирурга, когда он приглашает на операционный стол больного, а сам в благополучном исходе операции нисколько не уверен.

В кабинете Хмеля дожидались трое строгих мужчин в штатском. С первого взгляда можно было определить, что не чета они Шурику. Пыльный асфальт топчут крайне редко, и на брюхе ползать по болоту их не заставишь. Начальство, не иначе. Едва Хмель вошел, эти трое его в одно мгновение сфотографировали взглядами-рентгенами и выставили ему оценку по одним им известной шкале. Вроде бы на их лицах ничего нельзя было прочитать, но Хмель почему-то заподозрил, что баллов он с ходу заработал не очень много.

– Как вы себя чувствуете? – спросил один.

– Нормально, – буркнул Хмель.

Они все-таки видели его насквозь, и поэтому собеседник сказал Хмелю без обиняков:

– Вам еще будет трудно какое-то время. Эта история, в которую вы попали, штука, конечно, неприятная. Но это надо пережить. Мы вам поможем, вы будете в безопасности, – он посмотрел на Шурика, и тот с готовностью кивнул. – Мы его возьмем, этого убийцу. Вы пока живите, как жили. В своей квартире. Вы ее снимаете?

– Да, – подтвердил Хмель. – Снимал. Я не заплатил за следующий месяц.

– Надо заплатить.

– Нечем.

– А с зарплаты?

– Я уволен.

– Ах да, – вспомнил собеседник Хмеля.

Но для него не существовало неразрешимых проблем. Он был из разряда тех людей, которые не замечают возникающих трудностей.

– Я скажу вашему бывшему шефу – он вам выплатит какое-нибудь пособие.

Хмель понимал, что так и будет. Возможно даже, что шеф ему деньги лично на дом привезет. Этот, в штатском, способен доходчиво все объяснить.

– Из квартиры часто выходить не надо, – сказал мужчина. – Только в магазин за сигаретами, к примеру, или за хлебом. А так – все время быть дома. Несколько дней, я думаю. Вряд ли это продлится дольше.

– Что продлится? – насторожился Хмель.

– Пока мы его поймаем.

– А где вы будете ловить? – укреплялся в своих подозрениях Хмель.

Ловля на живца. Да что же за проклятие над ним такое?

– Наши люди будут рядом. Вам нечего бояться.

– Ну уж дудки! – не выдержал Хмель. – Я не согласен!

– На что? Чтобы наши люди были рядом?

– Чтобы я был приманкой!

– Вы не приманка, – терпеливо объяснял собеседник. – Вы – Хмельницкий Александр… Как вас там по батюшке?

– Богданович.

– То есть ваш отец – Богдан Хмельницкий? – приподнял бровь собеседник.

– Да! – ответил Хмель, озлобляясь.

– Надо же, как интересно, – сказал собеседник.

Он издевался над Хмелем, и нечем было крыть.

– Он все равно придет к вам, Александр Богданович, – сказал мужчина в штатском. – Вы ему нужны.

– Я уеду.