Заповедное дело Россиию Теория, практика, история

К сожалению, даже общепризнанные формы ООПТ – такие, как памятники природы, заказники и национальные парки, – пока не выдерживают строгой проверки на соответствие их природоохранному назначению. Что касается заказников и памятников природы, то относительно действенны среди них только те, которые имеют федеральный статус, тогда как «местные» чаще всего существуют лишь на бумаге, не имеют реальной охраны, причем так называемые охотничьи заказники (численно преобладающие) вообще юридически неправомочны и не вписываются в действующее законодательство. Не являясь, как правило, землепользователями, даже федеральные заказники (не говоря уже о местных) не в состоянии реально противостоять горе-хозяйственникам и разного рода природоразрушителям.

Наши национальные и природные (региональные) парки находятся, по сути, только в стадии становления. Эта форма ООПТ представляется нам наиболее важной как в природоохранном, так и в социально-общественном плане, однако, подчиняясь местным органам лесного хозяйства (или же администрации), они, по существу, также не выполняют своего высокого предназначения. Сказывается их неестественная и обоюдовредная конкуренция с заповедниками, вольно или невольно подогреваемая теми, кто отождествляет две эти принципиально различные категории ООПТ, стремится к сближению их исходно различных функций (не станем здесь это детально обосновывать). Важно подчеркнуть, что все многочисленные лозунги о значимости ООПТ в экологической пропаганде, в экопросвещении, об их роли «как гордости и символа нации» полностью относятся именно к национальным и природным паркам, но не к заповедникам, о которых надо знать все, но далеко не всем и каждому. Парки – для красоты и славы, заповедники – во имя великой пользы и ради будущего. Понимание этой существенной разницы между заповедниками и парками есть надежный признак подлинно экологического мышления. Подобно тому как не может быть «заповедного фонда» вне соответствующих территорий, заповедник не должен принимать на себя никаких функций по обслуживанию населения.

Сложившееся неестественное положение во многом обусловлено всей историей нашего заповедного дела: национальные парки в России стали появляться на полвека позднее заповедников, которые отчасти были вынуждены брать на себя их задачи. Недаром и прежде, и в наше время не раз предлагалось преобразовать некоторые наши заповедники в национальные парки (в прошлом – И.И. Пузанов, недавно – А.А. Никольский). Мне представляется, что в настоящее время нельзя понижать статус таких старых заповедников, как Кавказский, Тебердинский, Кроноцкий, «Столбы», хотя и приходится вычленять в них участки для регулярного посещения туристами. Более закономерно придать статус национальных парков таким недавно созданным заповедникам в средней полосе России, которые не в состоянии соблюдать заповедный режим уже в силу своего географического и социального положения – прежде всего из-за конфликтов с местным населением. Это, в первую очередь, «Брянский лес» (причем национальный парк может занимать гораздо более обширные площади, чем нынешний заповедник, в частности включать лесные участки, связанные с партизанским движением), Керженский, «Калужские засеки», Воронинский, «Большая Кокшага», а из старых – «Лес на Ворскле» и Воронежский, который также может существенно увеличить свои размеры. Конечно, каждый из этих парков должен иметь заповедные зоны. Можно напомнить – мне пришлось быть тому свидетелем, – что ряд дальневосточных заповедников предлагался именно в качестве «пригородных» и «парковых» (Большехехцирский, Комсомольский, Хинганский и Зейский). Именно из-за официального статуса пришлось менять в 70-е годы расположение Комсомольского заповедника, «отселяя» его подальше от города. Можно ли сегодня признать нормальным полное отсутствие национальных парков на юге Дальнего Востока при наличии там довольно обширной заповедной сети? Что же касается дальневосточных и сибирских заповедников-гигантов (Командорский, Большеарктический, Таймырский и др.), то их надо рассматривать как своеобразные резервы неосвоенных территорий, «законсервированных» на будущее.

Из всех конкретных предложений нам представляется наиболее серьезным мнение А.А. Никольского о создании специального государственного органа для управления заповедниками и национальными парками при Правительстве РФ. По сути, то же самое недавно предлагал А.В. Яблоков в проекте концепций экологической политики России. Им рассматриваются варианты организации самостоятельного комитета («Гос(Рос)Комитет по национальным паркам, заповедникам и редким видам») при Федеральном Правительстве (Яблоков, 1998). Правда, комментируя такого рода предложения, начальник