Запоздалое признание

Залязгало ржавью в соседнем колодце.
Уснула жара на цветах среди сада,
Из зелени ветхо сереет ограда,
И яркого блеска сучкам достается;
Плеснулось об воду в соседнем колодце.

Посмотрим, как плавает облако в небе,

Как ветки лучами захвачены в скобы;
Пускай наши души смыкаются, чтобы
Тела обретали возжажданный жребий.
Посмотрим, как плавает облако в небе.

Там розы, там птицы, две жарких души там,

И два этих тела, укрытых, весенних,
И собранность солнца в разбросанных тенях,
С покоем внезапным, тревогой прошитым.
Там розы, там птицы, две жарких души там.

А если еще, не душа и не тело,

Отыщется в садике роза и третья,
Чей пурпур прордеется через столетья,
То значит, еще одна роза нас грела —
Та роза, что нам не душа и не тело!

Година безбытья

Наступает година безбытья, бесцветья,
И как бабочки осенью, вымрут девчонки,
И сама я бледнею, прижавшись к сторонке,
И все меньше меня, и должна умереть я!

Полюби мою гибель и роскошь распада,

Эту морось, что шепчет моими устами,
Верь в мое торжество, в неоторванность взгляда —
Даже если ослепнет в засыпанной яме.

И склонялся к ладошкам, потраченным гнилью,

И к зеницам ее, изнебывшим во хлуде,
Всей душой природнился к ее замогилью
И искал в замогилье горячие груди.

Для чего же мой жар – и уста для чего же?

Иль не душны тебе мимобытья захлесты?
Перейми мою страсть, перейми мои дрожи,
О воспрянь же ко мне из могильной коросты!

Я любви предаюсь! Я покорствую чуду,

Я навстречу объятьям объятья раскину!
И чем жарче твой жар, тем быстрей изнебуду,
И чем ближе уста, тем бесследней загину.

Вечером

Не в пору было, не в пору:
Потемки крались по бору.
          Дневной испарился жар,
          Роса родилась из хмари,
          И мраком дымились яр,
                    Калина – в яре.

Не с юга пришла, не с юга

Та темень – проклятье луга.
          А холод нагнал тоску
          На снулые ароматы —
          Ладонь к моему виску
                    Погреть несла ты.

Кто дорог, лишь тот, кто дорог,

Поможет глядеть на морок.
          Затерянных где-то нив
          Не соединит заклятье,
          Ни ужас, ни боль, ни срыв,
                    Но лишь – объятье!

«В душу мне снежи, снежи…»

В душу мне снежи, снежи,
Грудь, целованная мною!
Доснежись до той межи,
Где почин – дневному зною!

Ты гори во мне, гори,

Рук ласкающих поглажка —
Чтоб до самой до зари
Было счастливо и тяжко!

Ты теки, свеча, теки,

Озаряя на постели
Эти белые виски,
Что у ног моих блестели!

Запоздалая встреча