Запоздалый приговор

Гордеев вполне мог позволить себе заказать машину или взять ее напрокат, но решил, что ни к чему выделяться из основной массы курортников, и поехал на автобусе. Садам и виноградникам, казалось, не было конца, и он заснул, чего никак удавалось в самолете…

— Приехали, — сказал радостный детский голосок, и прежде чем Гордеев открыл глаза, другой голос, женский и сварливый, добавил:

— А чего это он не выпускает?

Действительно, водитель двери открывать не торопился. Он оглянулся на своих пассажиров, во взгляде была снисходительность аборигенов. Водитель сказал:

— Да будет вам известно, Анапа — это бывшая столица государства племени синдов, известна также как поселение Синдакская Гавань, или Синдика. В IV веке до нашей эры Синдика была присоединена к Боспорскому царству и называлась Горгиппией. В 1475 году поселение захвачено Турцией. В 1829 году присоединено к России…

— А может, он такой террорист? — пошутил Гордеев. — Пока не расскажет все про историю родного города, из салона нас не выпустит?!

Шутка понимания не нашла. На Гордеева посмотрели, как на врага народа.

В Анапе проживали 5 тысяч жителей. Разумеется, в сезон население многократно увеличивалось. Такая популярность объяснялась крайне просто — тут был отменный климатический и бальнеологический курорт.

Великолепные пляжи с нежным мелкозернистым песком Гордеев оценил первым делом — плюнул на все и пошел купаться.

Он созвонился с журналистом и сказал, что он московский адвокат, приехал его выручать.

— Все ясно. Встретимся через полчаса в Горгиппии, — сказал Бунич.

— А где это?

— Найдете.

Найти действительно оказалось несложно. Первая же тетка, у которой Гордеев спросил дорогу, выпучила глаза и долго удивлялась, как можно не знать такое замечательное место.

Горгиппия оказалась музеем под открытым небом, это были остатки античного города. Гордеев бродил среди развалин минут двадцать, когда явился Бунич. Был он лыс, а немногочисленные седые волосы свисали с висков до плеч. Он беспрестанно оглядывался и курил.

Гордеев подумал: «Сейчас он спросит меня, не привел ли я хвост».

— Как долетели? — спросил журналист. — Как вам вообще вся эта заварушка?

— Да, для вашей дыры это должно быть историческое событие, — уважительно покивал Гордеев.

— Наш город известен с пятого века до нашей эры, — назидательно выговорил ему Бунич.

— Понятно, понятно, — вздохнул Гордеев. — Я уже знаю, что вы все тут большие патриоты. Ну а от дремучего московского адвоката-то что требуется?

В Анапе Гордеев, к собственному удивлению, не задержался. Для начала он попросил Бунича составить ему досье на руководящих работников УВД. Тот снисходительно усмехнулся, но просьбу выполнил, на следующий день у Гордеева были соответствующие материалы.

Все оказалось доступно, как детский конструктор. Жена заместителя начальника УВД была директором частного роддома в Сочи. Когда Гордеев это обнаружил, он даже засмеялся: в его практике таких легких раскладов давно не встречалось. Сам по себе этот факт, конечно, ничего криминального не таил. Но для защиты он был очень удобным оружием — становилась очевидной личная неприязнь милицейского начальника к журналисту, предавшему огласке требования террориста, после чего роддом вынужден был закрыться на неделю. За судьбу Бунича можно больше не опасаться. Мало-мальски квалифицированный адвокат мигом возведет вокруг него такой защитный бастион, атаковать который себе будет дороже.

Гордеев позвонил в Москву и сообщил обо всем Розанову. Обрадованный шеф разрешил ему побить баклуши на море еще несколько дней. И Гордеев поехал в Сочи, где для него был забронирован номер в гостинице… «Московская».

Торопиться теперь (тем более после того как тело Ольги Реутовой найдено) ему было вообще некуда. И, говоря по совести, он был рад удрать из Москвы, где сохранялся хоть один шанс из десяти миллионов встретить ее отца, профессора Портнянского.

2

Гордеев поселился на втором этаже. У него был хороший просторный номер, в котором есть все необходимое для жизни. Он принял душ, переоделся и пошел гулять по городу, по дороге перекинувшись несколькими словами с портье. Портье, судя по выправке, был отставным военным — сухопарый, отлично вышколенный мужчина под шестьдесят.

Гордеев поселился в той самой гостинице, в которой свои последние дни жил Алексей Романович Шерстяк. Гордеев знал, что, после того как по центральным каналам показали кадры, где он был снят в неприглядном виде с молоденькой потаскушкой, состоялось заседание фракции «Сыны Отечества», на которой Шерстяк заявил, что все это — грязные инсинуации политических противников, что он себя плохо чувствует и должен срочно поправить здоровье. Соратники отнеслись с пониманием, и Шерстяк отбыл в Сочи.