Запоздавшее возмездие или Русская сага

Полуразбитый телефонный аппарат валяется на полу. Сыщик схватил его, перенес на стол, снял трубку. Слава Богу, дышит! После третьего гудка квартира ответила дашкиным голоском.

— Вас слушают, говорите.

— Дашенька, у тебя все в норме?

Насмешливое покашливание, в которое подмешано чувство гордости и удовлетворения. «Папашенька» даже на работе не забывает о ней, значит — неравнодушен.

— Поставила тесто, хочу побаловать тебя пирожками с рисом и яйцами.

Как относишься к рулету с корицей? Любишь?

Слово «любишь» относится, конечно, не к рулету, в него заложен совсем другой смысл.

— Люблю, — тихо признался Роман. — Брось свои глупости! — неожиданно ожесточился он. — «Слесаря» не появлялись?

— Пусть только появятся — такое выдам, что сразу оглохнут! Не мужики — кастрированные самцы! Я их…

— Перестань ругаться! — прикрикнул сыщик. — Внимательно выслушай меня. На антресолях стенки, справа, лежит в коробке еще один пистолет. Вальтер. Там же — пачка патронов к нему. Ежели «слесаря» или «электрики» все же силой ворвутся в квартиру — стреляй.

Совет применить оружие адресован не столько девушке, сколько бандитам. Романов не сомневается в том, что телефон прослушивается. Авось, узнав о вооруженном отпоре, ожидающем их в квартире, налетчики призадумаются.

— Сделаю, папашенька, не сомневайся. Когда нарисуешься?

— Не знаю. Слишком много работы. Скорей всего, к вечеру.

Успокоенный детектив продолжил разборку бумажных завалов.

К обеду в офисе наведен более или менее сносный порядок. Манька водрузилась на привычное полумягкое кресло, жалостливо поглядела на выпотрошенный монитор компьютера, пару раз всхлипнула. Раскрыла макияжную сумочку и принялась накрашиваться.

— Не мешает подбросить в топку уголек, — выразительно погладил

Романов впалый живот. — Как смотришь на прогулку в ближайший магазин?

Секретарша замахала пухлыми ручками, заколыхала бюстом. На лице — самый настоящий ужас.

— Ни за что! Не представляю, как пойду одна после работы домой. На каждом шагу мерещатся насильники и убийцы… А вы — в магазин?

Убеждать телку в абсолютной безопасности все равно, что продираться через заросли колючего кустарника — кроме болезненных царапин, ничего не добьешься.

— Придется самому. А ты, трусиха, запрись на все замки и полезай под стол.

Перспектива остаться одной в разгромленном офисе оказалсь не менее страшной, чем прогулка в магазин. На этот раз Манька не ограничилась размахиванием руками — подбежала к двери и, растопырив руки, наглухо заслонила ее.

— Не надо никуда уходить, — взмолилась она. — Я захватила из дому парочку бутербродиков. Чаек вскипячу, если пожелаете, изготовлю кофе с молочком. Перекусим, а появится Петька — сбегает.

— Откуда взяла, что появится? Он — на задании.

— Предчувствие.

«Бутербродики» оказались разрезанными вдоль батонами, оснащенными сыром и колбасой. В дополнению к ароматному кофе они исчезли через несколько минут.

Наверно, предчувствие Маньки передалось хозяину офиса. Он с нетерпением поглядывал на часы, прислушивался — вдруг в приемной появится развеселый компаньон.

Три часа дня — Петьки нет. Четыре, пять, шесть — тот же результат. В семь вечера Романов не выдержал. Что-то произошло! Он вспомнил — его неугомонный помощник собирался посетить квартиру Картоков.

— Давай отвезу тебя домой и отправлюсь по делам, — нарочито веселым голосом предложил глава фирмы. — Не придется мучиться в транспорте. Манька охотно согласилась. Она все еще боялась бандитов, а под защитой Романова эта боязнь казалась несерьезной, призрачной…

Остановив машину возле подъезда пятиэтажки, сыщик пытливо огляделся. Ничего особенного, ничего подозрительного. Обычная вечерняя обстановка. Он перегнал своего «жигуля» на детскую площадку, поставил его между двумя иномарками, носом к внутриквартальной дороге. Запер двери и, нарочито сгорбившись, поплелся к подъезду. Впечатление — уставший автолюбитель желает отдохнуть в семейном окружении.

Предчувствие неведомой опасности не угасло, наоборот, разрослось. Единственная надежда — на профессиональный опыт да еще на спрятанный подмышкой пистолет.

На лестничной площадке пахнет кошачьим дерьмом, прокисшими щами, водочным перегаром. Пол усеян рекламными листовками, рыбьими костями, обычным бытовым мусором. Давно некрашенные панели исписаны похабными афоризмами.

Ну, помогай Бог!

Сыщик осторожно нажал на грязно-белую кнопку. В квартире прозвучал нерешительный звонок. Не дожидаясь ответа, несколько раз повторил. Получилось нечто похожее на мелодию Чижика.

— Кого Бог послал?

В дверном проеме появилась здоровенная бабища в цветастом халатике, который под напором могучей груди и богатырских бедер вот-вот лопнет.

— Мне нужен Ян Янович.

— Проходьте в комнату.

Незаметно переложив «макарыч» из наплечной кобуры в карман куртки, Роман перешагнул порог. За его спиной захлопнулась дверь, со скрежетом повернулся в замке ключ. В спину уперся ствол пистолета.

— Лапы на затылок, фрайер!