Запределье

У Мика в голове возникла фраза

– То чувство, когда ты родился в этом мире и не знаешь слово, которое знает человек из другого мира. Эл сразу увидела в его глазах то, что он понятия не имеет, кто такой биоэнергетик.

– Биоэнергетик, – человек, который лечит прикосновением, ну… Что-то типо экстрасенса, по большому счёту. Говорят, что настоящие биоэнергетики просто волшебники твоего мира, только вот настоящих мало, очень мало. В основном шарлатаны, которые трясут с людей огромные деньги. Но наш директор тоже не промах, он создал себе блестящую репутацию, да и цену заломил не маленькую. Эл произносила слово директор так, будто знала его по имени, фамилии и отчеству. Глаза Мика вопросительно перешли на него, словно задавая вопрос

– А зачем деньги-то брать? Тебе ведь надо только к нему подобраться. Эл снова прочитала это по глазам и ответила на летающий в воздухе вопрос, который никак не желал приземляться Мику на язык

– Видишь ли, тут дело не в том, что мы наживаемся на его родителях, нет, просто будет подозрительно вызывать биоэнергетика, который не берёт денег. Директор вдруг прервал её

– Мы вернём деньги, если всё пойдет гладко, – он задумался, потом продолжил – Нет, мы вернём их, когда будем уходить… Уходить куда? Он не знал, возможно они умрут, возможно их закинет в такие дебри, так далеко от Запределья, что они потратят вторую вечность, что бы добраться до туда.

Волшебник не сказал своих предположений, он не знал даже как выглядит и какой силой обладает маленький потомок безымянного волшебника. Он вздохнул, сел на кровать, посмотрел на Мика и теперь тот понял, что там куда они скоро отправятся может быть опасно. Эл могла бы озвучить то, что прочла по глазам, но решила

– Пусть сам скажет. Мик тоже посмотрел на волшебника и произнёс

– Колдун?

– Колдун, – ответил волшебник, не опуская глаз.

– На этом сей дивный разговор, закончен, я так полагаю, – заключила Эл, может она и была чуточку того, но иногда Мик думал, что она самая умная из всего этого циркового бедлама.

Он вышел из фургона директора и пошёл к своему. Гном, хоть и вёл фургон, спал он в другом, Иногда даже казалось, что он боится спать с Миком в одном фургоне, потому что думает, что тот уничтожит его, даже не просыпаясь. Днём-то гном мог Мика и треснуть, когда тот косячил, а вот ночью он быстро испарялся из фургона, а летом он вообще мог спать на траве. На самом деле он мог спать там и зимой, иногда даже так ложился, не мёрз, как не странно. Так вот Торопыген уже смылся и в фургоне оставался только кот, защёлка была отодвинута, что бы этот крупный мира сего мог ночью пойти погулять. Кот закрыл лапой нос, что означало похолодание, но Мику было всё равно будет похолодание или нет, он пришёл, что бы поспать. С этой мыслью он лёг на Кашалота, и тут же заснул, кот не возражал, только сладко мурлыкнул во сне.

После долгого, здорового сна без снов, он ощутил, что лежит на коте. Он протёр глаза, потом посмотрел на гнома, который подошёл к спящему коту и брызнул из брызгалки ему на задние лапы, это как всегда заставило Кашалота проснуться и сбросить с себя того, кто лежал на нём. Потом он посмотрел на часы, и у него в голове явно прорезалась мысль

– У Торопыгена явно не всё в порядке с внутренними часами, пять утра.

– Вставай! – потребовал Гном, если бы он мог управлять руками Мика, то давно бы натянул на него одежду и вытолкнул на улицу.

Мальчик понял, что объяснений он так и не услышит, гном не отличался многословностью. Один раз, сев за руль, он просто сказал

– Включай. Мик понял, о чём он только потому, что кроме гномского телевизора включать было нечего. Его предположения оправдались, гном вскоре испарился, так же внезапно, как и возник. Мальчик надел штаны, лёгкую куртку, которая была чёрной, вся его одежда была чёрной, на этом настоял директор. Теперь он ходил в магазин с Эл за одеждой, хоть ему это не предоставляло никакого удовольствия, ровно как и ей, да, Эл не относилась к тем дамочкам, у которых при слове скидки, глаза вываливались. Иногда она подходила к какому-нибудь пальто, теребила в руках, потом отталкивала его и говорила

– Да парень, – в твоём мире так и не научились делать одежду, позорище. Он не просил её помочь застегнуть молнию на ботинке или влезть в куртку, старался всё сделать сам, но если Эл видела, что он замешкался, могла в секунду уладить ситуацию. Они всегда брали чёрное, потому что, видите ли метатель ножей должен быть в чёрном.

Одевшись, он вышел на улицу и столкнулся нос к носу с директором цирка

– С добрым утром, – сказал директор – Мы идем в больницу к твоему родственнику. Просто я сказал его матери, что приду на рассвете, и вот рассвет настал.