Запределье

При других обстоятельствах Мик бы точно расхохотался, но тут он сдержался. Когда волшебник сказал, что это его сын, он понял, что так оно и есть. Несомненно, он представлял собой серьёзного отца, которого видишь раз в неделю, и который, увидев тебя, говорит

– Папа тут. Что же такой папа был намного лучше того, который был. Того который мог просто так тебя пнуть, или ударить, того, который постоянно пьёт. Если честно сказать Мик вообще не понимал, зачем люди пьют эту алкогольную мерзость. Ладно, допустим, можно отбросить в сторону то, что она чертовски вредная, но так это ещё и на вкус, как первосортное дерьмо.

Если он представлял собой его папу, то гном тогда был учителем, а Эл мамой, не плохая семейка получается. На самом деле волшебник действительно являлся ему каким-то семи сортным родственником, только он не знал каким. Но это было уже не важно, иногда приёмные родители даже лучше настоящих.

А вот и номер триста четырнадцать, волшебник повернул ручку и открыл дверь. За дверью обнаружилась чернявая особа и её сын, который лежал на кровати.

– Здравствуйте, вы поможете ему? – чуть ли не со слезами сказала мать ребёнка.

– Я помогу ему, если вы очистите помещение, – ответил директор. Женщина сначала не поняла, чего от неё хотят, потом растворилась за дверью. Волшебник подошёл к окну, посмотрел в него, потом подошёл к мальчику, который лежал на кровати. Чернявый мальчик, чуть старше Мика, лежал на кровати, почти целиком уткнувшись в подушку. Волшебник взял его руками за плечи и быстро перевернул. Мальчик застонал, в руке его наблюдался игрушечный лягушонок.

– Привет, как тебя зовут? – спросил волшебник, а потом присел рядом с кроватью на корточки.

– Бинклив, – назвался мальчик

– А вы врач?

– Да, врач, – как-то неопределённо произнёс волшебник, и можно было понять, что он действительно размышляет над этим вопросом.

– А это мой ассистент его зовут Мик, – добавил он уже, начиная присматриваться к лягушонку, которого Бинклив прижал к груди.

Вот это поворот, волшебник, да и все остальные в цирке знали, что его всё ещё могут искать, но если не искать, то могут просто спросить у Бинклива его имя. И что тогда, вновь по городу начнут рыскать стаи полицейских, везде будут его плакаты. Нет, первого раза ему определённо хватило, пусть лучше он умер, умер для мира. Он вспомнил, как впервые поймал нож на арене цирка, ведь его видел каждый, каждый, кто сидел тогда в цирке и никто из этих людей не сказал, что мальчика приняли на работу в бродячий цирк, никто из них не побежал в полицию, ради сохранения мира во всём мире. Определённо тут не обошлось без магии.

Но делать нечего, он поздоровался, Бинклив кивнул и тут волшебник сказал

– А можно взять твою игрушку, я её верну. Бинклив ещё сильнее прижал лягушонка к себе

– Это дядя Тоби, а не просто игрушка.

– Да, твоя мама сказала мне, что ты доверяешь ему все секреты, – доверительно сообщил волшебник.

– Мик, в дальний угол комнаты, быстро! – услышал Мик в своей голове. Давно он не слышал голоса директора вот так. Этот трюк во первых был не из простых, так ещё и срабатывал не всегда, а ещё успех очень зависел от расстояния, но сейчас голос звучал громко, отчётливо. Волшебник использовал этот мыслительный диалог только в крайнем случае. Мик не увидел причин, чтобы не повиноваться и быстрым шагом переместился в самый дальний угол комнаты. Только мальчик успел повернуться лицом к директору и Бинкливу, как человек в синей мантии схватил дядю Тоби прямо за шею, чернявый мальчик хотел помешать такому не справедливому поступку, но его руки настолько ослабели, что лягушонок просто выскользнул из них, его шея тут же промялась под худой рукой мага.

– Нет, – простонал мальчик, но никто не мог и не собирался приходить ему на помощь.

Лишь только его пальцы оторвались от лягушонка, волшебника оттолкнула на середину палаты какая-то неведомая, непостижимая сила. Он наклонился вперёд, что бы не упасть и прямо на ногах проехал около метра. Игрушку он держал на вытянутой руке, перед собой, словно собирался её задушить. В воздухе пахнуло запахом зла, смрадом, разлагающимися трупами. Мик вжался в стену. Глаза Бинклива на вид ничем не изменились, но при взгляде в них, они, казалось хотели уничтожить тебя одним только взглядом, в них читалась неоспоримая злоба и ненависть. Он встал с кровати, да, легко так поднялся, будто и не болел ни чем. А потом он заговорил, да, Мик помнит этот голос и по сей день, всё заполняющий, разрывающий на части вопль, в фильмах так обычно разговаривают демоны, которые не хотят покидать того, в кого вселились. Фильмы-то фильмами, но Мик и представить себе не мог, как страшно находиться рядом в данном месте, в данное время. Мальчик, вставший с кровати, будто распространял вокруг атмосферу злобы и страха

– Останься здесь, глупец, и возможно я сохраню твою жалкую жизнь! – кричал мальчик не своим голосом. Пойдёшь в Запределье, сгинешь во тьме, у тебя нет имени, нет права на трон, ты никто в том месте, что было тебе домом!