Запределье

Д‑Р‑А‑А‑АХ!

Оглушительный треск древесины. Над моей головой, над домами и заборами пролетело нечто, больше всего напоминающее разбитый прибрежный причал, что вдруг решил немножко полетать.

– Сударь, ваш экипаж уже готов к отбытию, – уведомил меня слуга, ничуть не лишившись своей невозмутимости. – Бургомистр вас уже заждался.

– Фигу! Будем мочить чудище! – твердо заявил я. – Сможешь поднять его?

– Пропойцу и вора? Смогу.

– Хватай его и за мной!

Д‑Р‑А‑А‑АХ!

Крик женщин! Плач детей! В воздухе свистят новые обломки!

Беда пришла в небольшую деревушку, беда страшная, беда водная, беда легендарная, если я, конечно, не ошибаюсь.

Следуя за проворным слугой, подхватившим бессознательного Афросия, я убегал от источника криков по перпендикулярному направлению – а что поделать? Куда вел узкий проход, туда мы и бежали. Срезать путь, конечно, можно – заборы не такие уж и высокие, но там частная территория, и за такое попрание чужих прав по дурной головке не погладят, а просто настучат крепким деревенским коромыслом. И настучат так сильно и крепко, что до явившейся неизвестной твари вообще не добегу.

К счастью, тупиковый проход тянулся недолго, и вскоре мы вынеслись на свободное пространство, где нас уже поджидал мой конный экипаж.

– Мы сможем быстро уйти, сударь, – снова повторил мне слуга, даже и дыхания не сбивший за время пробежки с телом рыбака на плече. – Лошадки отдохнули, разок подстегнуть – и мы в безопасности. В случае верховые охранники отвлекут внимание на себя.

– Нет, – покачал я головой. – Грузи Афросия в повозку. Следите за ним! Чтобы никуда не сбежал, никуда не делся. И правьте вон туда.

– Стража Присвятья просит вашей помощи! – рядом со мной круто затормозил здоровенный местный страж, вооруженный столь же здоровенным бердышом. Злой, мрачный, собранный, сжатый, как пружина боевого механизма, пристально смотрят цепкие глаза в ожидании ответа.

Опа. Твою мать! Ну откуда ты вылез так внезапно?! Все планы мне ломаешь!

– Мы поможем, чем можем! – рявкнул я, и получивший ответ страж рванул было с места как болид «Формулы‑1», но мой следующий вопль его затормозил. – Стойте!

– Время не ждет, чужестранец! Ты жаждешь помочь? Или нет? – Взор и без того злого стражника стал похож на две плошки расплавленного свинца.

– Жажду! Я уведу тварь от деревни! Прямо сейчас! – произнося столь громкие слова и раздавая столь щедрые обещания, я страшно рисковал репутацией. Если я ошибся в своем только что высветившемся в голове предположении, то обрушу отношения с деревней до самого дна и ниже – тогда получится, что я просто солгал и убежал.

– Как?! – Неудивительно, что стражника заинтересовал столь шикарный посул. – Хотя неважно! Просто уводи тварь! Сейчас!

Как быстро они принимают решения…

– Хорошо! – крикнул я, уже запрыгнув в экипаж. – Тварь пойдет за нами! Мы не убегаем, добрый страж! Помни! Мы НЕ убегаем! Мы уводим тварь за собой! Поехали! К твари! Как можно ближе!

– Ч‑ча! – Кучер щелкнул хлыстом, четверка лошадей рванула с места так резво, что чуть не разорвала легкую повозку на части, а я едва-едва устоял на ногах, вцепившись пальцами в борт экипажа и вглядываясь в сторону Найкала.

Одно мгновение, и повозка вылетела на берег, где и остановилась по моему приказу. Мне хватило двух секунд, чтобы примерно оценить общую картину.

Рыбацкие деревушки схожи, как близнецы. Вот и здесь дома начинались чуть ли не от самой береговой кромки – их отделяла лишь узкая полоса земли, да и та застроена причалами, заставлена шестами с натянутыми для просушки и латки сетями, перевернутыми вверх дном лодками и редкими шалашами. В общем, хоть берег и просторный, но хрен развернешься. Это если ты обычное и вежливое существо, а если ты вылезший из воды неведомый живой танк, то развернуться вполне удастся – за счет сноса к чертям собачьим всех этих шалашей, лодок и сетей.

Именно сети, прочные рыбацкие сети, сейчас только и сдерживали рвущуюся к деревне огромную тварь, включая запутавшийся в прочных тенетах побочный мусор – различные обломки. Выглядело все так, будто штурмовой танк наскочил на спутанные вместе противотанковые ежи и застрял, превратившись в большущий живой бугор из сетей, деревянных обломков и прочего хлама. Но застрял ненадолго, ибо у неведомого создания длиной в грузовик дальнобойщика с прицепленной фурой имелась здоровенная страшная пасть, что непрестанно смыкалась, буквально рвя опутавшие ее сети. Мелькали и странные придатки над спиной и по бокам – то ли острые до невозможности плавники, то ли гребни… не поймешь.

Среди грязных рваных сетей сверкнул большой черный глаз, налитый прерывистым и темным алым сиянием. И меня аж оторопь взяла, насколько сильной ненавистью полыхало это око.