Запредельник

— Но только не в данной ситуации. Я, видишь ли, ценю твое кибернетическое рвение в защиту моих командных интересов. Но я хочу услышать, что будет лучше для тебя. — Он помедлил, давая ей время осмыслить услышанное. Шейла молчала, но ее датчики усиленно потребляли энергию. — Шейла, пожалуйста, следуй инструкции номер три.

Он взглянул на приборы, ожидая, что ей опять потребуется энергия, но она ответила сразу, будто давно приготовилась к этому.

— Исходя из собственных логических выкладок, мне необходим сравнительный опыт. Во всех системах управления типа Ш-ЛА 250 это является основным стимулом деятельности. Само наше устройство предполагает бесконечный процесс познания. Наша система предполагает развитие.

— Таким образом, в интересах твоей программы ты должна развиваться?

— Все не так просто, Мак. Моей основной задачей является оказание всесторонней помощи и поддержки пилоту корабля в целях достижения успеха полета. Все остальное подчинено этой цели. Если ты считаешь, что мое развитие негативно скажется на успехе операции, ничто не заставит мою программу продолжать процесс. С другой стороны, мне бы очень хотелось стать личностью. Мне кажется, это должно быть чертовски интересно.

— Ну-ну! — пробормотал Маккензи. Она, оказывается, все давным-давно уже просчитала, и он начал подозревать, что сильно недооценивал ее.

— Что ты сказал? — поинтересовалась она.

— Это неважно, Шейла. Не трать время, пытаясь понять меня. — Сейчас, когда надо было принимать решение, оказалось, что у него нет выбора. — Главное, что я буду чувствовать себя последним негодяем, если лишу тебя такой возможности. Я должен буду терпеть твое бесконечное бормотание день и ночь, зная, что сам удержал тебя от достижения полного творческого потенциала.

Он откинулся в кресле и закрыл глаза. Он очень, очень устал.

— Продолжай развитие, Шейла. В конце концов, у меня хотя бы будет более одухотворенный спутник.

Шейла молчала. Ее датчики исполняли какой-то замысловатый танец, смысл которого был неясен Маккензи. Над его головой хронометр методично отсчитал уже несколько секунд, но он продолжал терпеливо ждать. Наконец, она сказала:

— Это очень мило с твоей стороны, Мак, но подумай еще раз как следует. Ты очень мягкий человек, и в твоих интересах я советую…

— Заткнись! — перебил он. — Я сказал тебе продолжать развитие. Вот и займись этим, а потом перейдем к более важным делам, например, предстоящему контакту.

— Такие эмоции совершенно ни к чему, Мак, — проворчала она. — Я только пыталась помочь тебе. Но еще важнее тот факт, что мне не хотелось бы становиться объектом твоих изощренных насмешек впоследствии, когда ты вдруг поймешь, что ошибся.

— Боже мой! — закричал он. — Она еще даже не успела толком созреть, а уже пытается сесть мне на шею.

Шейла предпочла промолчать.

Он наклонился вперед и устало потер тяжелые веки, борясь с противоречивыми чувствами гнева и усталости. Без сомнения, Шейла знала его лучше, чем кто бы то ни было, и он надеялся, что она ошибалась, предполагая, что он будет жалеть о своем решении. Он опустил руки и сказал:

— Включи гиперпространственные передатчики. Я хочу сообщить на Красный Утес о предстоящем контакте, и об отсутствии признаков жизни.

— Я взяла на себя смелость уже сделать это.

— Послушай, ты позволишь мне все же высказать свое собственное мнение?

— Да, Мак, конечно.

Загорелась панель гиперпространственной связи. Он проверил уровень напряжения и расчет азимута. Все работало нормально. Он уже почти начал передачу, когда Шейла вдруг сказала:

— Маккензи…

— Да, Шейла?

— Я должна поблагодарить тебя. Я ценю то, что ты сделал.

Он не смог удержаться от усталой усмешки:

— Будет лучше, если ты не будешь тратить время на благодарности. Может, тебе и не понравится быть личностью.

— Нет. Что бы ни случилось, я всегда буду в долгу перед тобой.

— Забудь об этом!

И он начал передавать информацию о контакте на станцию Красного Утеса.

Глава 2

Прошло четыре часа, прежде чем Шейла начала торможение. На экранах дальности корабль-странник по-прежнему не подавал признаков жизни. Не было их и в прилегающих секторах. Большую часть времени Маккензи дремал в своем кресле. Торможение вернуло его к действительности, и он опять ощутил дурное предчувствие. Поэтому взгляд, которым он изучал инструкцию о порядке проведения контакта, был взглядом обреченного.

Он был запредельником уже почти четырнадцать лет, но с годами чувство уверенности в себе, когда он находился в глубоком космосе, покинуло его. Одиночество тяжелым грузом давило на плечи, а тревога частенько отзывалась в подсознании далеким страшным боем барабанов. И несмотря на то, что он все еще продолжал верить в Даогота, этого мифического покровителя запредельников, он чувствовал, как что-то разъедало его душу и преследовало его, и это что-то было чувством тоски.