Запредельник

Маккензи без труда сумел отразить удар, но вдруг он понял, что это было лишь обманным маневром противника. На самом деле он пытался дотянуться до выступавшей из стены кнопки сигнала тревоги. Маккензи с лету нанес двойной удар. Левой ногой он с силой ударил по извивающейся руке противника, но охранник сумел поставить блок локтем. Маккензи упал на колени, но противник не оставлял его, с силой прижимая к полу и удерживая мертвым захватом.

Маккензи попытался вывернуться, но он слабел, а охранник продолжал удерживать его, с силой обхватив сзади шею. Тогда Маккензи попытался откинуться назад, отворачивая подбородок в сторону и лихорадочно пытаясь защитить глотку, но рука мертвой хваткой лежала на горле, и Маккензи понял, что у него больше не было сил сопротивляться.

Но он все же продолжал бороться без всякой цели или надежды на спасение, отлично сознавая, что ему осталось жить лишь несколько секунд: он почти терял сознание, а когда оно его покинет, охраннику не составит большого труда сломать ему шею. Он отчаянно пытался отвлечься от этой мысли, но, казалось, даже кровь кипела в его голове. Все, что ему удалось вспомнить, были слова учителя Чена: «Когда ты встречаешь противника, равного тебе по силам, его мертвую хватку частенько невозможно ослабить». В сознании возникли образы несчастных животных, пожираемых хищниками. Его всегда поражала безропотность, с которой оглушенная жертва сдавалась на милость своего палача, покорно ожидая, когда острые клыки безжалостно разорвут невинную плоть. Но сейчас он мало чем отличался от тех бессловесных животных, и это наполнило его отвращением. Переборов подступавшую к горлу тошноту, он собрал остатки сил, раздвинул губы и глубоко вонзил зубы в обнаженную руку противника. Зубы вошли глубоко, и он продолжал с силой сжимать челюсти, не ослабляя захвата, словно удав, обвивший кольцами быка. Он видел это однажды в игорном доме на Эктэлоне. И вдруг с необъяснимым чувством почти сексуального удовольствия он почувствовал на губах вкус крови.

Откуда-то сквозь шум в ушах до него донесся стон, переполнивший его удовлетворением. Вдруг он почувствовал, что его тело сотрясает дрожь, словно дерево, падающее в звенящей тишине зимнего леса от топора лесоруба. Чудесным образом сжимавшие его горло тиски разжались.

Маккензи мешком свалился на пол, судорожно глотая пересохшим горлом такой пьяняще сладкий воздух. Он чудом избежал смерти. Он все еще был жив. Ему потребовалось немного времени, чтобы отдышаться, и он подождал, пока исчезли плывущие перед глазами круги. Когда наконец он был в состоянии смотреть, он увидел темное лицо О-Скара, нависающее над ним.

— Все в порядке? — спросил либониец.

— Думаю, да, — с трудом шевеля языком в пересохшем горле, ответил Маккензи. — Но смерть была близка. Я уже почувствовал себя покойником.

Он попытался подняться, но в голове все поплыло, и он был вынужден прислониться к стене, пока это чувство слабости не прошло. Он взглянул на второго охранника. Казалось, что он спал, но его шея была как-то неестественно свернута набок.

— Это твоя работа?

— А чья же еще? — отозвался О-Скар. — Уж, конечно, не твоя. Хотя должен признать, что рано или поздно ты бы поборол его, с таким-то захватом!

Маккензи снова попытался встать. На этот раз у него это получилось. Ему вдруг пришло на ум, что с момента его прыжка на охранника, наверное, прошло не более минуты, но в их положении время играло существенную роль.

— Ты сможешь открыть это? — спросил он, указывая на дверь в комнату, где по их расчетам должна была быть Светла.

О-Скар кивнул и, подойдя к двери, ввел код. Послышались сигналы кодового устройства. Когда они затихли, дверь открылась перед ними. Маккензи быстро вошел в комнату, пряча за спиной пистолет.

Комната представляла собой изогнутое, плохо освещенное помещение. Лишь небольшая лампа на потолке да еще одна рядом с кушеткой бросали слабые отблески света. Он лихорадочно обернулся, безуспешно пытаясь найти еще одного охранника. Вдруг он увидел Светлу. Она была рядом с кушеткой, как раз в круге желтого света, отбрасываемого настольной лампой. На ее лице лежала тень, но он все же разглядел ее высокие скулы и прямой нос. Она как-то странно невидяще глядела на него.

Он присел, его глаза перебегали с предмета на предмет в поисках затаившегося стражника. По казалось, что в помещении никого не было. Вдруг Светла подняла руку и показала на кровать. Маккензи подумал, что она хотела показать ему, где притаился охранник, и он весь сжался перед броском.

Но не успел он пошевелиться, как возникший слева О-Скар стремительно прицелился и выстрелил прямо в лицо Светле из лазерного пистолета. Она дернулась, словно ее ударили, а затем упала на пол. Маккензи в дикой ярости повернулся к О-Скару.

— Что ты делаешь?

— Это была не Светла, — крикнул в ответ О-Скар. — Это был ее двойник, у Светлы нет левой руки.

— Откуда ты можешь это знать? Ей могли сделать бионический протез!