Запредельно близко (СИ)

Я сходила с ума без него. Мне было раньше и невдомек, что всего при отсутствии одного человека целый замок может так опустеть. А при отсутствии писем от него, кажется, что молчит и игнорирует меня не только он, а целый мир.

Пустота… Вот как я могу объяснить то, что чувствую без него. Невероятная пропасть, в которую я лечу и буду лететь бесконечное количество времени.

Я никогда не была сторонницей слезливых мелодрам или романов, как многие девочки в моем возрасте, и также никогда подумать не могла, что стану одной из главных героинь тех историй, заговорю их словами, буду сравнивать Джорджа с тем, без чего нельзя жить и прочее. Ладно-ладно, я прекрасно понимаю, что жить без него смогу, но уже без тех ярких красок, что он привносил в мою жизнь. Возможно, когда-нибудь я привыкну к его отсутствию, и меня перестанет мучить ломка написать ему.

Знаете, сколько я разорвала, измяла, сожгла исписанных чернилами пергаментов? Несметное количество, останки которых сейчас покоятся где-то, где никто до них не докопается и не узнает постыдную тайну с отчаянными чувствами обыкновенной заучки Грейнджер, душа которой так же суха, как пожелтевшие и ветхие страницы книг, к которым она привязана навсегда.

Я до сих пор помню те обидные слова Трелони, до сих пор не могу о них забыть, до сих пор они почему-то причиняют мне боль. А я усиленно доказываю и полоумной предсказательнице, и самой себе, и всему миру в целом, что я живая, я умею чувствовать, да так сильно, что их бы разорвало от того, что я испытываю ежедневно, ежеминутно, ежесекундно.

Каждый раз, когда сова не приносит мне писем от Джорджа, я шепчу: «Очередное утро началось без тебя». Решив не раскисать окончательно, я погрузилась с головой в знания, пропадала днями и ночами в библиотеке, учила, учила, учила, писала, писала, писала, лишь бы только забыться и не думать. Это спасало. Книги и знания всегда спасали. Также это помогало отвлечься от идиотских порядков, воцарившихся в школе под диктатурой Амбридж и ее «дружинников» в лице слизеринцев, которые и без того мнили себя принцами голубых кровей, так теперь вообще ощущали свою непоколебимую власть.

В последнее воскресное утро мая я собиралась усиленно готовиться к предстоящим экзаменам, так как их никто не отменял. Волнение и инстинкт самосохранения позволяли мне ненадолго забыть о Джордже.

- Вам бы я тоже посоветовала готовиться, - назидательно говорила я, глядя на Гарри и Рона. – Если вы, конечно, не хотите провалиться на СОВ.

- Гермиона, у нас еще есть целая неделя до экзаменов, а сегодня такой чудесный, по-летнему теплый день, который грех проводить за книжками, - лениво отозвался Рон.

- Всего неделя, Рон! – упрекнула я.

Но друг не успел ничего ответить, как в Большой зал влетели сотни сов, и одна из них величаво опустилась рядом со мной, услужливо протягивая письмо. Сердце затрепетало, и я дрожащей рукой забрала аккуратно запечатанный конверт и принялась суетливо его открывать.

Дорогая Гермиона!

Прости, что давно не писал – слишком много дел накопилось.

Летом я проездом буду в Лондоне и очень надеюсь встретиться с тобой. Ты ведь не против, верно? Всегда было интересно пройтись по магловской столице Великобритании! Не хмурься, ты прекрасно понимаешь, что мне ничуть не интересно, это просто повод встретиться с тобой.

Как, кстати, твои дела? Экзамены? Хотя зачем я спрашиваю? Ты же лучшая ученица! Но все равно желаю тебе удачи!

Искренне твой Виктор.

В начале письма мое сердце подпрыгивало к горлу, но уже к третьему предложению я осознала, что послание совсем не от Джорджа, хотя это не помешало мне широко улыбаться на протяжении всего чтения, как потом ехидно заметила Джинни.

Виктор действительно очень давно мне не писал, поэтому я была крайне удивлена и от того рада его горделивой сове, которая проделала немалый путь до Хогвартса со своей родины. Налив немного воды в блюдце, я поставила его рядом с птицей, которая, благодарно ухнув, принялась из него пить.

- Кто это тебе написал? – нахмурился Рон, безуспешно пытаясь скрыть интерес и нарастающее раздражение.

- Виктор, - спокойно ответила я, заворачивая письмо обратно в конверт.

- И что ему надо? – не унимался тот.

- Летом будет проездом в Лондоне, хочет встретиться, - безразлично сказала я, наливая себе сок из графина.

- И ты, конечно же, откажешься. - Судя по интонации, рыжий больше утверждал, чем спрашивал.

- Нет, я обязательно с ним встречусь.

- Зачем? – злился Рон.

- Мы друзья, не виделись год, так почему бы и нет? – в тон ему ответила я.

- Все мы знаем, о какой дружбе думает этот переросток, - едко выпалил приятель.

- Прекрати, Рональд, ты говоришь глупости, - фыркнула я.

- А если я скажу, что против вашей встречи?

Я поперхнулась напитком и, не веря, уставилась на друга, который, кажется, говорил на полном серьезе.

- Ты, верно, шутишь.

- Нет, - спокойно ответил он.

- А если я скажу, что меня не волнует против ты или нет? – Я изогнула левую бровь.

- Ах, вот как? Прелестно, - язвительно ответил Рон.

- Хватит вам! – влез Гарри и поймал мой благодарный взгляд.