Запредельность

Гигантская «линза» содрогнулась, разряжая ускорители. Первый залп, произведенный броненосцами и крейсерами верхней полусферы «ударной линзы» уничтожил всего одну из барракуд и серьезно повредил еще три – корабли мироматов были на удивление живучи. Последовавший за ним второй залп добил поврежденного авангардом ската – искореженный «ромб» выпал из плоскости строя, продолжая по инерции двигаться в сторону обороняющихся.

– Крейсера – атака! – рявкнул командующий.

Крейсера устремились в пробитую в строю барракуд брешь. Через несколько секунд из образовавшейся свалки вывалилась еще пара подбитых барракуд и еще один искореженный скат…

Наверное, это было неправильно – но Лекс все сильнее ощущал нездоровый азарт. Вибрация палубы под ногами, разорванные в клочья корабли – все это притягивало, как магнит. От зрелища столь грандиозного разрушения невозможно оторваться. Чувство многократно усиливалось в состоянии резонанса, это было больше, чем просто созерцание. Он сам чувствовал себя участником мифического сражения…

– Почему броненосцы не поддержат крейсера огнем? – быстро спросил Лекс.

– Для нового удара с такого расстояния ускорителям требуется время, чтобы накопить энергию, – пояснил Конрад. – Потому приходится жертвовать крейсерами в ближнем бою…

Теперь и Лекс видел, что ценой некоторого успеха Протектората стала гибель большинства тяжелых крейсеров. При этом противник сохранял еще одного ската и три барракуды. Оставшиеся, сильно поврежденные крейсера, описывая широкую дугу, отходили в тыл.

А следом единственный скат привел в действие свое оружие.

Словно множество радужных клякс разорвало пространство у передней кромки линзы. И тут же эфир наполнился криками. Три броненосца замолчали навсегда, еще шесть со страшными повреждениями сообщали о потере управления. На выручку пришли файтеры, ударившие из верхней и нижней полусферы. Оставшиеся барракуды сгрудились вокруг единственного ската и развернулись для отхода.

Лекс ощутил острое желание злорадно расхохотаться. Но тут же понял, что повода для веселья нет.

Теперь стало ясно: успех был мнимым – приближалась вторая волна из нескольких десятков барракуд, пяти скатов и еще каких-то кораблей необычной формы.

– Отходим на орбиту гиганта! – приказал командующий. – Приготовиться к глухой обороне, резерв в тыл – к атмосфере. Третий эшелон прикрывает отход…

– Плохо дело, – задумчиво сказал Конрад. – Похоже, нам непросто будет добыть корабль до Земли… Пошли отсюда, быстро.

5

Они бежали по бесконечным лабиринтам броненосца. Палуба под ногами то и дело вздрагивала. Навстречу мчались взмыленные военные, под переходными галереями проносились груженые платформы, неприятно отдавая инфразвуком, гудели силовые установки. Весь корабль напоминал разворошенный муравейник. В один момент тряхнуло так, что Лекс, не удержавшись, рухнул навзничь. На него, вскрикнув, повалилась Джи. Замогильно взвыла сирена.

– Прямое попадание, – спокойно прокомментировал Конрад – он устоял на ногах, и теперь помогал мессии и девушке подняться. – Я бы не стал задерживаться на этом корабле.

– Тогда поспешим! – прохрипел Лекс.

Конрад многозначительно посмотрел на девушку. Лекс его понял: если бы оба вошли в тон, их шансы бы возросли многократно. Джи, как якорь, тормозила всю группу.

Морок, все же, промолчал, и Лекс мысленно поставил ему «плюс». Подхватив ослабшую девушку под руки, продолжили движение.

Джи молчала, потрясенная происходящим, Лекс же думал: как хорошо, что она не видела того же, что и он. Наверное, быть мастером эмоций и форсом – вещи несовместимые.

Броненосец сотрясали мощные удары, словно по нему колотили гигантской кувалдой: так били его боевые ускорители. С гравитацией творилось что-то неладное: сила тяжести то и дело менялась, отчего начинал бунтовать вестибулярный аппарат. Лекс не выдержал – его вырвало. Конрад деликатно отвернулся.

– Куда мы идем? – вытираясь рукавом, сипло спросил Лекс. Он совершенно не представлял, как можно ориентироваться в этом бесконечном железном однообразии.

– Будем выбираться отсюда, – сказал Конрад. – Формальности соблюдены, так что теперь я умываю руки…

Лекс не вполне понял эту туманную фразу и решил целиком положиться на компетентность морока.

Вскоре они оказались в обширном помещении с нависающим решетчатым потолком. Здесь было полно вооруженных солдат, и к ним не преминул обратиться рослый малый с планками скай-мичмана. За его спиной напряженно замерли двое бойцов в броне, с массивными стволами наперерез.

– Господа, здесь требуется специальный допуск. Кто вы такие?

Конрад сделал шаг вперед и заявил:

– Я эмиссар Ордена Судного Дня. Мне нужен любой свободный бот.

На лицах солдат замерло выражение ужаса. Скай-мичман с усилием подавил оцепенение, сказал:

– Это невозможно, милорд.

– Я знал, что ты так ответишь, – спокойно сказал Конрад. – Это конфликт приоритетов.

– Да… – упавшим голосом отозвался скай-мичман.

– Если вы пропустите меня – вам грозит трибунал, – продолжил Конрад. – Будем считать, что вы сделали все, что могли…