Запрещаю себе любить тебя

Эти слова полоснули по сердцу острее, чем это бы сделал кинжал. Быть может, всему виной было осознание, что от него снова уходят, вот только с той лишь разницей, что в этот раз виноват во всём происходящем только он сам и больше никто. А ещё Влад понимал, что просто немыслимо и недопустимо отпускать сейчас от себя Злату. Да и не хотел он этого всем своим существом.

— Я тебя не отпускаю, — повторил Влад, однако в этот раз вышло совсем неубедительно и от своего бессилия стало тошно самому.

— А мне плевать и на это, — зашипела Злата, кипя ненавистью, — Я знаю о каждой твоей чёртовой бабе, которую ты имел, уже будучи со мной. Женой, о которой ты не забывал.

Слова слетали с губ Златы против воли. То ли от горечи, которой было так много, что она захлёбывалась ею, то ли от спиртного, которое придало сил.

— И я ненавижу тебя за это, слышишь? Ненавижу…

Последние слова произносить, пожалуй, не стоило. Злата поняла это, когда Влад отступил, давая ей возможность выйти за дверь. Но бросаться сейчас к мужу и уверять его, что она вовсе так не думает, было бы верхом глупости. Это была маленькая битва. Битва, в которой она всё уже решила и в которой должна была отступить, уйти, понимая, что это отступление может быть концом её брака. А ещё лучше принять это как данность, чтобы потом не было больно от несбывшихся надежд.

— Тогда уходи, — бросил Влад, отступая ещё на несколько шагов.

Злата снова подхватила чемоданы, борясь с искушением разрыдаться и показать этому невыносимому, но любимому мужчине всю ту боль, которая была так огромна, что угрожала захлестнуть с головой.

— И, кстати, коньяк ты любишь дорогой. Коллекционный, — язвительно бросил Влад, чувствуя сам к себе отвращение от того, что он говорил довольно мерзкие вещи.

Злата приостановилась около двери, постояла так несколько минут, потом повернулась, расстегнула сумочку и вынула из неё несколько сотенных бумажек в долларовом эквиваленте.

— За коньяк, — шепнула Злата, кидая деньги на постель. Её губы скривила болезненная улыбка, но девушка поспешно взяла себя в руки и теперь уже вышла из комнаты, катя за собой чемоданы.

Влад видел в окно, как Злата пересекает двор, шагая по нему уверенно и гордо, несмотря на пятидюймовые шпильки. А когда за ней захлопнулись ворота и мотор такси возвестил о том, что она покинула их дом, мужчина присел прямо на пол и запустил руку в волосы. Что ему делать дальше, он не знал…

Глава 11

Рассеянный полумрак комнаты ударил по глазам, создавая ощущение, что в лицо светят настольной лампой. Злата поморщилась, поспешно закрывая глаза и пытаясь понять, что с ней происходит, и почему есть ощущение, что на том месте, где раньше был рот, теперь какая-то пустыня.

— Дина, — шёпотом позвала Злата, принимая спасительную мысль, что она находится в квартире у подруги.

Потом она поняла, что подруга, скорее всего, на работе. А когда вспомнила, что Дина в декретном отпуске, снова попыталась позвать:

— Дина! — вышло как-то жалобно и хрипло, но на большее она явно была не способна. Правда, Дина её всё же услышала, потому что минуты через две дверь в спальню распахнулась и вошла хозяйка дома — невысокая, тоненькая женщина, с аккуратным животиком. Она несла перед собой поднос, от расставленных блюд на котором сразу повеяло ароматом грейпфрута.

— О, ты ещё жива, моя старушка? — деловито спросила Дина, устанавливая поднос на прикроватный столик, — Как жизнь? Полное дерьмо?

Злата с благодарностью приняла из рук подруги стакан с растворимым аспирином и с нескрываемым наслаждением выпила.

— Не то, чтобы очень, — возвращая стакан подруге и откидываясь обратно на подушки, произнесла Злата. — Но бывало и получше.

— Нужно поесть, — заявила Дина, снова беря поднос в руки и усаживаясь в ногах у Златы. — Тут грейпфрут есть, круассаны, кофе…Что будешь?

— Ммм, я вообще на еду смотреть не могу, — простонала Злата, прикрывая глаза.

— А чего тебе на неё смотреть? Ешь с закрытыми глазами. Или боишься промахнуться мимо рта? — она установила поднос на ноги Злате и взяла половинку грейпфрута, посыпанную сахаром, — Может, чего другого хочешь?

От аромата кофе Злату подташнивало, но она стойко держалась, надеясь на то, что аспирин вот-вот подействует. Вчера вечером она оказалась у подруги дома, вместе с чемоданами, и Дина, ни слова не говоря, отступила в сторону, давая Злате войти. Ни вопросов, ни каких-либо разговоров не было. Дина знала, что если подруга решит поделиться с ней, она поделится. А нет, — значит так нужно.

В общем, что бы там вчера ни было, а ясно стало одно — Злата явно сильно перебрала…

— Нет, хочу умереть, — подытожила девушка ощущения от своего состояния, — Что я вчера вытворяла?

Дина усмехнулась, кушая ложечкой мякоть фрукта.

— Да ничего такого, но, кстати, у тебя отличный голос, зря ты его скрываешь.

— Голос? — Злата приоткрыла один глаз, не понимая, шутит Дина или нет.

— Ну, да. Ты вчера с таким чувством пела что-то вроде: «Завтра будет праздник — первый день моей свободы, О, майн Гот! Завтра будут танцы в гордом одиночестве и полный джааааззз».