Запрещенная история

В этом году в своем рюкзаке я нес прецизионно отшлифованную параллель длиной двенадцать дюймов. Точность находилась в пределах 0,0001 дюйма. У меня также был прецизионный прямоугольник. Я точно знал те артефакты, для измерения которых я приготовил инструменты. Это внутренние углы гранитных боксов в храме Серапеум в Саккаре и внутри пирамид. Также в моем инструментальном комплекте имелся набор прецизионных датчиков радиуса «Старретт» для проверки радиусов при механической обработке, выполненных на переходе от одной поверхности или контура артефакта к другой. Эти инструменты, с нашей точки зрения, являются основными для понимания главных свойств древних построек.

К сожалению, я не смог попасть в каменный туннель в храме Серапеум. Там находилось более двадцати огромных боксов из черного гранита и базальта весом более семидесяти тонн. Мы вели переговоры с официальными представителями властей на месте, я даже обсуждал этот вопрос с местным бизнесменом, который заявил, что имеет значительную власть и влияние по таким вопросам. Тем не менее, мне сказали, что Серапеум закрыт, так как представляет опасность для публики.

«Какую опасность?» — спросил я.

Мне ответили, что из-за просочившейся воды может обрушиться крыша. Я предпочел не задавать напрашивающийся вопрос: откуда взялась вода в столь засушливой стране? Нужно было сделать много другой работы.

После утренней презентации по методам передовой механической обработки, которыми владели древние египтяне, все участники конференции и съемочная бригада отправились на плато Гиза в камеру из коренной породы во второй по величине пирамиде на плато, названной по имени Хефрена. В этой камере в 1995 г. я обнаружил абсолютную плоскость внутренних поверхностей черного гранитного бокса. Его, согласно общераспространенному (и ошибочному, с моей точки зрения) мнению считают саркофагом. Именно тогда я воскликнул: «Точность космического века!» — чем слегка испугал группу испанских туристов. Они смотрели, как я светил своим фонарем за прецизионно обработанным краем стального бруска и обнаружил потрясающую точность обработки- поверхности.

Хотя я с уверенностью писал статьи, приводя это в качестве дополнительного доказательства уровня технологии, используемой строителями пирамиды, в моем мозгу ь возникла идея вернуться в Египет с дополнительными инструментами и провести дальнейшие тесты. Каждый раз, когда: я приезжал в эту страну, то приближался к этим реликвиям с чувством нетерпеливого ожидания и тревоги. Обнаружу ли я то же самое? Сможет ли следующее поколение приборов подтвердить или опровергнуть мои открытия, сделанные в ходе предыдущего визита?

Прохладные пространства прохода, ведущего к камере коренной породы пирамиды Хефрена, были приятным сюрпризом после знойного египетского солнца. Место оказалось не только знакомым, но и правильно выбранным. Я был обрадован тем, что предстояло поделиться открытием, сделанным четыре года назад, с замечательными людьми, которые принимали участие в конференции. К тому же, все это будет отснято на видео. Но все-таки меня мучили сомнения. Не сделал ли я ошибку в прошлом? Смогут ли новые инструменты открыть что-то значимое?

Забравшись в черный гранитный бокс на полу камеры, я поместил свой брусок на внутренней поверхности. «Брусок», который я использовал в этот раз, был изготовлен иначе, чем тот, что использовался в 1995 г. Он был скошен с обоих углов. Для тех, кто проявил интерес к моему исследованию, я провел этим уровнем по гладкой внутренней поверхности гранитного бокса. Мой фонарь следовал позади него и демонстрировал абсолютную точность. Но мне не терпелось провести и другие тесты.

Квадратура углов имела наиважнейшее значение. Оси современных машин ориентированы ортогонально, или точно перпендикулярно, относительно друг друга — для обеспечения точности. Такое состояние гарантирует перпендикулярность и истинность углов, вырезаемых машиной в объекте.

Требования, предъявляемые к достижению такого уровня, выходят за рамки простого их совпадения. Я никоим образом не ожидал, что углы саркофага окажутся абсолютно прямыми. Ведь чрезвычайно трудно достичь совершенства. Но я был совершенно поражен, когда проводил своим прецизионным прямоугольником вдоль верхней части параллели (использовал верхнюю часть уровня, чтобы поднять прямоугольник над радиусом угла). Он абсолютно совпадал с соседней поверхностью. «Черт знает что!» — воскликнул я, когда до меня дошло значение этого открытия.

Я указал на это совпадение остальным членам группы. (Ален Элфорд проведет несколько следующих дней, подражая моим добродушным восклицаниям: «Черт знает что!»)

Члены киносъемочной бригады были поглощены видеозаписью моих исследований по мере того, как я проверял каждый угол и обнаруживал то же самое. В трех углах прямоугольник идеально размещался на обеих поверхностях. В одном тестирование светом показало наличие зазора, хотя он, вероятно, составлял только около 0,001 дюйма.