Запрещенные друг другу

— Именно! Не хочу наводить тень. Ты много лет шел к этому, я же… — усмехнулся, слегка приподняв уголки губ, — короче, не мое это. Эти улыбки сквозь зубы, совещания, расписания, вечные удавки, — кивнул на галстук Студинского, — плюс пристальное внимание журналюг. Давай ты вместо меня поставишь Журавлева? Он ответственный, представительный, с соответствующей репутацией, а самое главное — дохлик. В морду вряд ли кому-то даст. А я вернусь в свой привычный ареал обитания и как всегда, буду прикрывать твой тыл…

— Даже не мечтай, — обрубал его пламенную речь Студинский, подорвавшись с места. — Пока я мэр — ты будешь моим заместителем. И это не обсуждается. Я что, зря сегодня распинался на пресс-конференции, прикрывая твой зад? Да и Архипов ясно высказался по этому поводу. Завтра выходишь на работу и продолжаешь в том же духе.

— За*бись, — выдохнул хмуро Вал, раздраженно заиграв скулами.

— А никто и не говорил, что будет легко, — прекрасно понял его состояние Егор. — Вместе начали — вместе и продолжим. Ты главное успокоительного побольше жри — и всё у нас будет пучком.

Вал повёл подбородком, выдыхая в сторону дым, и извиняюще улыбнулся.

— Не могу обещать. У меня Юля подает на развод — без лишней шумихи не получится. Я уже и Генку подключил, и с судьей перетёр. В общем, ни сегодня так завтра тут такое начнется, мама не горюй. А ты говоришь — спокойствие.

На лице Егора мелькнула какая-то мысль. Быстро мелькнула, как искра — зажглась и погасла. Хотел сказать, что думает по этому поводу, но вовремя опомнился, вспомнив о неизлечимом диагнозе под названием любовь. Вот тебе и судьба-насмешница. Кто бы мог подумать.

— Что, настолько сильно? — Не ждал откровений. Да и не тот Дударев человек, чтобы держать чувства нараспашку. Это только с виду казалось, что у него всё на лбу написано и язык без костей, а на деле… никто не знал настоящего Дударева. Даже Егор.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Представь себе, — устало вздохнул Вал, опустив глаза. Думал, хотя бы здесь сможет абстрагироваться от проблем и спрятаться от дикой ревности. Так нет же. И тут достали. Егор только сейчас смирился с его выбором, а что тогда говорить про него? Да ему самому порой не верилось. Его чувства были настолько ненормальные, бешеные и необузданные, что мозг взрывало от одной только мысли, что пока он тут давился лютой злостью, к его Юле прикасались на вполне себе законных правах. И хоть ты захлебнись, хоть сдохни, а пока только так — с пятиминутными встречами, сорванными украдкой поцелуями, неудовлетворенным желанием и такой необъятной тоской, что буквально чувствовал, как трещала по швам натренированная выдержка.

Ясен пень, что никто с Военбург не собирался жить и уж тем более удовлетворять её разыгравшуюся фантазию, но… ребёнок, бл*дь… Это уже серьёзно. И сколько бы не думал над шандарахнувшей неожиданно новостью, всё равно не мог представить, как оно будет дальше. Честно. Конечно, окажись на месте Военбург Юля — тут даже нечего думать. Обрадовался бы, закружил на руках, задарил подарками, осыпал цветами. А так… и времени назад не вернуть, и от Военбург уже не отвернешься.

— Значит, всё-таки развод, — словно подводя итог, не то спросил, не то констатировал Егор.

— Всё-таки, — вздохнул Вал, испытывая необъяснимое разочарование. Вроде, и радоваться должен, а на душе было неспокойно. Стряхнул головой, крепко зажмурился и попытался настроиться на позитив, избавляясь от плохого предчувствия.

— Уверен? Я это к тому, — посчитал нужным объясниться Егор, наполняя уже оба стакана, — что Осинский не отдаст тебе жену так просто. Даже если она будет бывшей. Я бы точно не отдал. И это нормально. Я уже думал: не дай бог, конечно, но если бы моя Лидка учудила такое — хрен бы отпустил. И не потому, что люблю больше жизни, а потому, что за свое нужно бороться до конца. Глеб сейчас не за бабу рвет жилы, а за свою семью. И поверь, ты бы тоже их рвал. Пойми, Вал, я не за элеватор или универмаг переживаю, а за тебя, дурака непутевого тревожусь. Вчера было заявление, а завтра что? Тюрьма?

Вал приподнял стакан, любуясь игрой света на тонком стекле, и опрокинув в себя виски, резко поднялся.

— Разберемся, — похлопал себя по карманам, проверяя на месте ли ключи. — Сегодня не отпустит, а завтра, глядишь, и передумает.

— Не хочешь ли ты сказать, что собираешься?.. — закончить мысль вслух Егор не решился. Только бросил на Дударева ошарашенный взгляд, переживая за последствия.

— Я что, по-твоему, похож на идиота?

Егор неопределенно пожал плечами, вспоминая недавний скандал.

— Вроде нет, но если взять во внимание трехдневное заточение в обезьяннике — я уже ни в чем не уверен.

— Да не ссы ты, — похлопал друга по плечу Вал, направляясь к выходу. — Всё будет хорошо. Лично я его и пальцем больше не трону.

— О, это разительно меняет дело. Теперь я могу спать спокойно, — и не думал успокаиваться Егор, прекрасно зная, на что способен Дударев в критические моменты.