Запрещенные друг другу

— Бред. Ты сама себе что-то придумала, и сама же в это поверила. Хотя знаешь?.. — специально взял паузу, вынуждая её затаиться, приготовившись к взрыву. — Всё именно тогда и началось, тут ты права. Ты изменилась с того дня. Скажи, может тебе чего-то не хватает? Может тебе мало вот этого? — рванул к косметическому столику, принявшись высыпать на него содержимое шкатулок. Чего в них только не было: и золотые серьги, и всевозможные браслеты с причудливыми плетениями, и шикарные кольца с разнообразными камнями. Что-что, а он никогда не скупился на украшения для неё. — Что скажешь? Или тебе разонравились шубы? — сорвал с вешалки купленные за прошедшие годы норковые полушубки, остервенело швыряя их на пол. — Может, я мало зарабатываю или чем-то обидел тебя? Давай!!! Не молчи!!! Что ты смотришь? — застыл посреди комнаты с тяжело вздымающейся грудью. — В чем проблема, Юль? — подошел к ней и, не отрывая глаз, тяжело опустил широкие ладони на её дрожащие плечи. — Если во мне? Тогда скажи — и я обещаю, что решу её, чего бы мне это не стоило. Ты знаешь, кроме тебя и Сашки у меня никого нет. Вы — единственные, ради кого я живу и стараюсь чего-то добиться в этой жизни.

Юля устало прикрыла глаза, пряча непрошенные слёзы. Разве против такого лома есть прием? Что она может предъявить ему в итоге? Только и того, что почувствовать себя дрянью.

Не дождавшись ответа, Глеб привлек её к себе, крепко прижав к громко стучащему сердцу. Но вместо того, чтобы обнять в ответ, хоть как-то удержать разверзнувшуюся под ногами пропасть, она обессилено опустила руки вдоль тела, чувствуя в них мировую тяжесть.

— Признаю, перегнул палку, — прикоснулся сухими губами к её виску, не целуя, а просто прижимаясь, овевая раскаленную кожу прерывистым дыханием. — Я не должен был так давить на тебя. Не хочешь ребёнка — не надо. У нас ещё есть время и мне глубоко плевать, во сколько он у нас появится: в сорок или сорок пять. Всё, что будет дано от тебя, я буду любить безграничной любовью в любом возрасте. Но и ты меня пойми. Меня шторит от этой темы с Дударевым, у меня проблемы на работе, я жутко ревную тебя к каждому встречному, — тут он безрадостно рассмеялся, почувствовав, как напряглась под ладонями Юля от одного только упоминания фамилии врага. — Я хочу, чтобы всё было как прежде и нуждаюсь в твоей помощи. Вместе мы многое сможем, нужно всего лишь захотеть. Но если проблема в тебе… — приподнял её голову, обхватив пальцами подбородок, и Юле пришлось открыть глаза, испытывая охвативший каждую клеточку ступор. — Если ты что-то скрываешь от меня…

Если бы сердце могло разорваться в тот момент — оно бы разорвалось. Даже если головной мозг и среагировал на опасность, послав командные импульсы нервным окончаниям, Юля их не почувствовала, настолько была дезориентирована в эмоциональном плане.

«Давай, скажи, что он спятил, набросься в ответ с обвинениями. Сделай хоть что-то! Ну!..»

Не могла сказать и слова, а Глеб тем временем добивал её психику:

— Я даже не хочу об этом не то, что говорить, даже думать, — просочилось в её подсознание вкрадчиво. — Но если, не дай Бог… Юля, не дай Бог у тебя кто-то появился… — стряхнул её больно за плечи, вырывая из ступора. — Сашку ты не увидишь, так и знай!

О-о-о, вот тут она и очнулась, вырвавшись из цепких рук.

— Ты спятил? Кто у меня может появиться! — взорвалась, похолодев. Вся эта тема с прошлым Глеба изрядно пугала. Это далеко не пустые угрозы, когда знаешь, с кем именно имеешь дело. А Глеб мог, у него везде связи.

— Не знаю, мне как-то пофиг. Я просто предупреждаю, — многозначно приподнял он бровь, лишая Юлю дыхания, и вдруг перешёл на шепот: — А то мало ли, сначала тебя тянет на работу, потом ты заявляешь, что пьешь противозачаточные втихаря. Не удивлюсь, если у меня уже и рога нарисовались, а я, дебил, рву жилы, планируя наше будущее.

— Какая измена? Ты о чем вообще? — едва нашла в себе силы зашевелить онемевшим языком.

С минуту между ними висело давящее на мозги напряжение. Юля позабыла обо всем на свете, глядя Глебу в глаза с непритаенной злостью. Как у него вообще язык повернулся приплести сюда Сашу?

— Да расслабься ты, — рассмеялся неожиданно Глеб, привлекая её к себе. Юля уже не знала, что и думать. То он едва не рычит, подавляя своей свирепостью, то заливается смехом, искусно играя на выдержке. — Ты бы видела свое лицо. Ну прости, роднуль, не сдержался. Ты же знаешь, как я остро реагирую на эту тему, у любого бы крышу сорвало. Думаешь, приятно слышать такое? Я тут, понимаешь ли, пашу в поте лица, а ты так обломала меня.

— Глеб, прекрати! Это уже не смешно!

— Конечно, не смешно, — согласился с издевкой, оставив её в покое. — Зато поговорили и узнали друг о друге много чего интересного. Лично я не жалею. Теперь я знаю, что для тебя предпочтительней наглотаться колес с целой кучей противопоказаний, чем родить от меня. За*бись, да?

Вот как так можно, а? Только что сказал, что неправ, признал, что надавил, и не прошло и двух минут, как снова упрекнул.