Запрещенный контакт

Нет, абсолютно не вариант. Законы Конфедерации запрещали деятельность диспейсеров. После войны с механоформами запрет на дальний поиск действовал безусловно, а его нарушение каралось пожизненным сроком заключения.

Лишь мурглы проявили интерес и сочувствие. Их одобрительное ворчание провожало Никиту, пока он брел к руинам логрианского города, от души пнув повстречавшуюся вагонетку с камнями.

Порыв злости иссяк, стоило лишь немного углубиться в развалины древнего города.

Некоторое время диспейсер шагал по вымощенной черными каменными плитами дороге, не задаваясь вопросом, куда приведет этот путь, но вскоре усталость начала брать свое. За истекшую неделю он пережил немало злоключений, много и тяжело работал, питался скудно.

Никита сбавил темп, внимательнее присматриваясь к окрестностям. Насколько он понял из разговоров храмовников, экосистемы, заимствованные логрианами с Земли, не распространились за пределы горной страны, разделяющей полушария планеты. Здесь, на равнине порталов, среди пыли и зноя господствовали исключительно инопланетные формы жизни. «Годятся ли в пищу плоды чахлых растений? – спрашивал себя он. – Как мне определить, на каких существ можно охотиться, а на каких нет?»

Архитектура логрианского города выглядела однообразной. Большинство зданий, массивные в основании, постепенно принимали вид скрученных спиралями построек, разнящихся лишь степенью разрушений. Свернув к одному из входов, Никита осмотрел внутренние помещения. Этаж за этажом его взгляду открывались сферические комнаты без окон, он поднимался все выше, следуя узкими, местами разрушенными спиральными коридорами.

Сочетание черного и желтого тонов вгоняли в депрессию. Желтоватый камень стен едва заметно светился в темноте, формируя сумеречные клаустрофобические пространства. Черными плитами с коническими выемками были вымощены полы.

Он не заметил следов меблировки, на глаза не попадались древние предметы, все выглядело однотипным, давно заброшенным. Никто не селился в мрачных логрианских домах, даже не пытался приспособить их под свои нужды.

Устав бродить по бесконечным пустым помещениям, Никита через первый попавшийся пролом вышел на открытую площадку, с высоты в несколько этажей окинул взглядом окрестности, присел на гладкий камень и призадумался.

Все складывалось попросту отвратительно. Безжизненная равнина простиралась на тысячи километров. «Придется возвращаться назад, к горному массиву, – размышлял диспейсер. – Здесь мне не выжить. Ни воды, ни еды. Но, с другой стороны, в руинах логрианского города остается слабая надежда на возвращение». От храмовников он слышал, что на равнине промышляют не только работорговцы, но и охотники за лограми, – черные старатели, у которых есть свои потаенные способы перемещения между мирами.

«Верить ли слухам?» Никита склонялся к положительному ответу, иначе как старатели попадают сюда? И где сбывают находки? Взять хотя бы энергетический демпфер, сконструированный на основе реактора древнего колониального транспорта. Кому он служит? Контрабандистам?

Размышляя, он осмотрел припасы. В карманах куртки нашелся черствый кусок хлеба. Во фляге – на треть воды. Он отсоединил магазин «АРГ-8», пересчитал оставшиеся патроны. Тридцать семь. Негусто. Для охоты сойдет, но случись вляпаться в неприятности, и пяти минут не продержусь, – он передвинул ползунковый вариатор темпа стрельбы в положение «одиночный огонь», отломил кусочек хлебной корки, разжевал, запил водой.

«Так. Вдали синеют горы. Буду двигаться параллельно хребту и смогу по пути осмотреть руины, – если повезет, найду лагерь контрабандистов или черных старателей». – Он принял решение, однако легче на душе не стало. Да, к опасностям и лишениям не привыкать, образ жизни диспейсера и не предполагает иного, но с утренними событиями вернулось гложущее изнутри чувство неполноценности восприятия мира.

Вновь повсюду грезились опасности. Любой шорох заставлял вздрагивать, озираться. Он привык, что расширитель сознания позволяет видеть на километры вперед, игнорировать большинство преград. Метаболический корректор всегда защищал Никиту от воздействия экзовирусов, повышал выносливость, а усилитель рефлексов гарантировал молниеносную реакцию.

«И что же теперь? Сесть и заплакать?» – Он злился на самого себя, но от мрачных мыслей не убежишь. Почему-то назойливо вспоминалась Яна, особенно ее насмешливый оценивающий взгляд. Наверняка она уже поспорила с кем-нибудь из храмовников, сколько дней я протяну в руинах?

«Что за чушь лезет в голову?» – Он хмуро осматривал предстоящий отрезок пути.

Давно, еще в юности, на пятом курсе академии ВКС Никита наивно мечтал о спокойной, благополучной жизни. Служба во флоте Конфедерации Солнц открывала манящие перспективы. Приличный заработок, высокий социальный статус, надежное будущее. Одно время ему нравилась эта стабильность, он строил планы на жизнь, пока не завалил экзамен на звание боевого мнемоника.