Запрещённый приём (ЛП)

Как только его гнев исчез, а страх возрос, я чуть было не надулась от обиды. Страхом я питаться не могу. Блядь, это ведь потенциальный свидетель, а не добыча. Я уставилась на него, большого и крутого, напуганного, и задумалась, не потому ли он ненавидел сверхъестественных граждан — потому что они по определению были сильнее, чем он в принципе мог стать? Сколько бы тяжестей он не тягал, сколько бы не потел в зале, ему никогда не достичь уровня ликантропа или вампира.

— Нет, ничего такого. — Ответил Ньюман. — Нам просто нужна информация, чтобы подтвердить пару догадок, после чего мы ликвидируем его.

— Если поможете, в мире станет на одного монстра меньше. — Добавила я.

— Обещаете? — Почти прошептал бармен, и на секунду я задумалась, вдруг у него есть реальная причина для ненависти к монстрам. Мне больше нравилось просто ненавидеть этого типа. Не хочется думать, что с ним случилось что-то плохое, из-за чего он теперь так напуган. Гораздо веселее ненавидеть его за то, что он предвзятый ублюдок.

— Обещаем. — Сказал Ньюман.

— Кого вы ищете? — Спросил бармен, и дерзости в нем больше не осталось.

— Ее сценический псевдоним «Жизель».

— Она из числа наших лучших девочек. Днем она не работает.

— Тогда назовите нам ее имя и адрес, мы к ней съездим. — Предложил Ньюман.

Бармен покачал головой.

— Я не могу назвать настоящие имена и адреса наших девчонок. Я заведую охраной и уволю любого, кто так поступит. Своего собственного правила я нарушать не стану.

— Даже для полиции? — Поинтересовалась я.

Мы попытались переубедить его, но он стоял на своем. Он чувствовал себя ответственным за безопасность танцовщиц в своем клубе. Я не могла не восхититься той решительностью, с которой он защищал их, но это не отменяло того факта, что он был нетолерантным сексистом. Само желание защитить тех женщин, которые работали в клубе, могло произрастать из сексизма: физически женщины слабее мужчин, поэтому мужчины должны защищать их. Не стану спорить с тем фактом, что большинство мужчин могут победить большинство женщин, когда речь идет о размере тела и физической силе. Проблема в том, что в глазах большинства мужчин миниатюрные тела умаляют все прочие аспекты. Вот что меня бесило, а я повидала достаточно мужиков, которые не могли вступиться за женщину без чувства собственного превосходства. Это была одна из причин, почему я не позволяла большинству мужчин вставать между мной и проблемой. Я не хуже них, просто я меньше. Нельзя считать меня хуже только потому, что я проигрываю в весовой категории. У всех есть свои сильные и слабые стороны. Кто-то шарит в астрофизике, кто-то водит машину на ручной коробке передач — нельзя уметь все сразу.

Мы остановились на том, что Барри, бармен, позвонит танцовщице и уломает ее приехать в клуб, чтобы поговорить с нами.

— Откуда нам знать, что она действительно появится? — Поинтересовалась я.

— Я забочусь о своих девочках. Они мне доверяют. Так что она придет. Я не могу обещать, что она даст вам ответы, которых вы ищете, но она придет. Найдите себе столик и закажите чего-нибудь поесть. Она скоро будет здесь. — Он держался уверенно, так что я решила забить.

Мы с Ньюманом взяли себе по меню и прошли вглубь темного интерьера клуба. Узкий проход рядом с баром постепенно расширялся, пока не стало ясно, что помещение было куда просторнее, чем показалось со стороны входа. Мы нашли себе столик подальше от сцены. У меня не было никакого желания наблюдать за женщиной, которая там выступала. Свои груди у меня и самой есть — на чужие мне пялиться ни к чему. Да, я встречалась с несколькими женщинами, но это не означает, что я хочу видеть голыми их всех. Мужиков это тоже касается: то, что тебе нравится какой-то пол, не гарантирует, что ты хочешь видеть всех его представителей. Это тебе не Покемоны (отсылка к слогану «Собери их всех!» — прим. переводчика).

Я села так, чтобы Ньюман мог наблюдать за сценой, если захочет, но он, судя по всему, тоже не был заинтересован в представлении. Он сосредоточился на меню, как будто это действительно было важно. Может, ему некомфортно здесь находиться? Мне самой не то что бы было некомфортно, но и сказать, что комфортно, я не могла. Мне просто было неловко, словно я должна была подняться на сцену и объяснить танцовщице, что ей надо попадать в темп музыке, пока она не поймет, как это делается. Несколько мужчин выпивали рядом со сценой и, казалось, вообще не парились о том, что у нее отсутствует чувства ритма — это меня тоже напрягало.

— Я уже выбрала, что закажу. А ты? — Поинтересовалась я.

— Думаю, возьму себе кофе. Кажется, это самая безопасная штука в этом меню.

— Все не так уж плохо.

— Это стрип-клуб. Сюда не за кулинарными изысками приходят.